Mara Palpatyne - Deus, ex-machina

Пойдя против правил, Адонис дошел до приема, запрещенного даже этикой улицы, – со всей силы ударил пацана между ног. Вторая после глаз табуированная зона должна была оставаться неприкосновенной даже в смертельной схватке, но его это уже не волновало.

Однако, парень, лишь скривился, не ослабляя хватки, и процедил:

– Подонок!

Он резко боднул Адониса в переносицу. В неожиданно наступившей тишине послышался хруст. Через минуту главарь Шизоидов уже не дышал – хотел того мальчишка, или нет, но он сломал Адонису хрупкие лицевые кости, осколки которых прошли в мозг. Смерть наступила мгновенно.

Победителя не судят. Даже наоборот – его хвалят, им восхищаются и наливают ему виски, к нему липнут женщины.

И паренек благосклонно это принимал, хоть и казался смущенным. Он еще не знал, что из дальнего закутка за ним наблюдала пара внимательных глаз…

Мальчишка захмелел быстро, усталость брала свое. Зеваки разошлись, и вскоре рядом с парнем осталась только молодая потаскушка, у которой еще сохранилась некая тяга к романтике.

Потаскушку звали Артемида. Ее волосы были лишены цвета перекисью водорода – блондинки, натуральные или крашенные, пользовались неизменной популярностью у флотских, воевавших с белокурыми атлантами. Взгляд светло-карих глаз порой казался по-детски беззащитным, порой – даже глуповатым. В остальном в ней не было ничего необычного – неплохая фигурка, симпатичное личико… от других портовых шлюшек ее отличала лишь эта беззащитность.

Но этот трогательный взгляд сочетался с опытом соблазнения. Тем не менее, его нельзя было назвать наигранным – именно такими глазами Артемида смотрела на мир. И не было ее вины в том, что в этом мире ей досталось только такое место. Однако, ее тяготило такое положение вещей, неудивительно, что она сразу же потянулась к парню, который нашел в себе смелость выступить против сложившегося порядка вещей. Именно это сначала и привлекло Артемиду.

Как-то незаметно для других она приблизилась к пареньку, отвлекая его внимание, а он, не привыкший, наверное, к женскому обществу, и к тому же изрядно захмелевший, что называется, "поплыл". Он смеялся над ее шутками, обнимал ее – сперва скромно, за плечи, потом за талию. Артемида, опытная в таких делах, умело подыгрывала мальчику, а он словно сам удивлялся своей смелости. Было понятно, что происходящее для него очень вновь, возможно, такое случилось с ним в первый раз. Но также было очевидно, что ему нравится то, что происходит, нравится Артемида и те новые переживания, которые он испытывал благодаря ей. Наконец она подхватила его под руку и утащила наверх, в номера, сунув вышибале положенную таксу из выигранных денег. А незнакомец, следивший за парнем, остался сидеть за своим столиком. Парень никуда не денется, учитывая, что выход в заведении один. Правда через какое-то время от слежки приходится отвлечься – с улицы доносится тревожный шум.

– Т-ты не за т-того меня п-прин’маешь.

– Почему? Я видела, как ты дрался, – Артемида по-кошачьи трется о его щеку, – ты – настоящий мужчина.

– Т-ты ош-ш’баешься…

– Ну, что ты такой застенчивый! Я тебя хочу. А ты меня разве нет?

– Хочу, – признается парень, густо краснея, – но…

– Никаких но! Ну давай, что ты? Я сделаю тебе приятно, обещаю.

Она толкает его в грудь, опрокидывая на диван, и садится на него верхом.

– Или этот мудак тебе яйца отбил совсем?

– Н-нет… но…

– А это мы сейчас проверим… – она говорит, а ее пальцы уже расстегивают его брюки.

– Не надо… – он пытается возразить, но было поздно – Артемида успела запустить руку ему в штаны.

А через секунду с удивлением вытащила оттуда завязанный в узел платок.

– Я пытался тебя предупредить…

– Ты… кастрат? – в голосе Артемиды сочувствие пыталось вытеснить презрение.

– Хуже, – ответил он и приспустил брюки.

– Ты – девушка! – удивлению Артемиды не было предела. – Но… зачем?

– Потому, что этот мир принадлежит им . Даже с учетом того, что их – всего двадцать процентов. А я хочу…

Артемида поразилась самой себе. От этого признания новая знакомая не только не потеряла своей привлекательности, но стала для Артемиды еще более желанной. Настолько желанной, что половая принадлежность уже не имела значение. Да и не таким уж редким было подобное в мире, где на одного мужчину приходилось пять женщин.

– Знаешь, – сказала Артемида, – мне кажется, у тебя получится.

– Правда? – девушка с надеждой посмотрела на новую подругу.