Дениз Робинс - Солнце сквозь снег

Примерно лет с двадцати пяти Чарльз стал зарабатывать тысячу фунтов в год. Он унаследовал ум и деловую хватку своего дяди, отлично справлялся с работой, умел оказывать влияние на людей и добиваться своего в любых спорах. В прошлом году издательство получило большую прибыль, так что скоро его зарплата должна была удвоиться.

Сам сэр Джордж уже умер. Были еще Томас Парслоу, который почти не принимал участия в делах издательства, и Роберт Грин, престарелый родственник, тоже один из дядьев Чарльза. Здоровье дядюшки Боба стало в последнее время ухудшаться, и он начал поговаривать о том, чтобы уйти на покой, и тогда Чарльз становился официально главой фирмы. Приятная перспектива.

Отец Чарльза погиб на Первой мировой войне. С той поры они с матерью жили вдвоем в маленьком очаровательном особнячке в Челси на Милберри-Уок.

А в прошлое Рождество на горнолыжном курорте в Сан-Морице состоялась незабываемая, как он уже понял, а может быть, и роковая встреча с Люсией.

Чарльз прекрасно помнил, как они встретились в первый раз. Это произошло в баре, где все туристы собирались после захода солнца, полные впечатлений от дня, проведенного на свежем воздухе.

Люсия сидела на высоком табурете у барной стойки рядом с ним. С другой стороны от нее Чарльз увидел крупного рыжеволосого мужчину, в котором сразу же с некоторой долей цинизма определил ее мужа — так как они не обмолвились друг с другом ни словом. Прежде всего Чарльза поразила необычная красота женщины. Она была в черных лыжных штанах, канареечном свитере на «молнии» и красивом черном пиджаке. У нее была идеальная фигура, которую не испортило даже рождение двоих детей. Что Чарльз особенно ценил в женщинах — это красивую внешность, а Люсия не терялась даже на фоне роскошных дам, наводнивших дорогой зимний курорт.

В тот вечер, в баре, он подметил в ней нечто такое, что заинтриговало его, — тонкие, изящные руки с длинными пальцами и остро отточенными ногтями и то, как она жестикулировала, желая обратить на что-то внимание собеседника. Потом он не раз говорил ей, что у нее самые выразительные руки на свете. Белые, очень маленькие ушки с неизменными жемчужными сережками. Печаль на лице, когда она задумывалась, и милое оживление, когда была чем-то увлечена.

Ее спутник, высокий рыжий господин ушел, не дожидаясь, пока она допьет свой коктейль. Уходя, он сказал:

— Здесь такая жара, просто невыносимо. И все эти люди… Не сиди здесь долго, дорогая.

Тогда Чарльз сразу решил (он и потом не изменил своего мнения), что Гай Нортон — напыщенный осел.

Оставшись одна, Люсия нечаянно задела локтем бокал Чарльза и повернулась, чтобы извиниться. Он до сих пор помнил свое потрясение, когда она подняла на него большие блестящие глаза и посмотрела прямо в лицо. Он, заикаясь, что-то пробормотал в ответ и покраснел, как школьник. Оба тут же рассмеялись и принялись болтать, как старые приятели.

Им казалось, будто они давно знакомы, и оба соглашались, что это не первая их встреча, что они были знакомы в другой жизни, где тоже любили друг друга.

Чарльз влюбился в Люсию так же отчаянно и безоглядно, как когда-то был влюблен в Лисл. Только на этот раз он уже был взрослым, опытным мужчиной, и это чувство оказалось намного глубже и трепетней.

Они танцевали. Люсия прекрасно двигалась, была изумительно красива, но не только это привлекало в ней Чарльза. Он был очарован ее личностью. С ней можно было поговорить — и не только о лыжах, детях и погоде. Она была в каком-то смысле художественной натурой и в молодости хотела стать театральной актрисой. Прекрасно разбиралась в искусстве, много читала. Проявила большой интерес к работе Чарльза. Сказала, что ей очень интересно познакомиться с книгоиздателем и приобщиться к тайнам книгопечатания.

Он помнил, как был поражен, когда она нервно посмотрела на часы и сказала, что ей пора, иначе муж будет «недоволен», что она задержалась. Чарльз тогда спросил:

— Неужели можно еще встретить женщину, которая, как в былые патриархальные времена, повинуется приказам сурового мужа?

Люсия рассмеялась в ответ:

— Нет, дело не в этом. Просто Гай любит, чтобы я была на виду.

На что Чарльз тут же отреагировал:

— О, за это его трудно винить!

Тогда они посмотрели в глаза друг другу, и лица обоих стали серьезными. Потом Чарльз вернулся к Джимми Маршаллу, с которым приехал на курорт, и тот заметил, что у приятеля какой-то ошарашенный вид, словно он пережил потрясение.