Розамунда Пилчер - Сладкие объятия

В Сан-Антонио пахло соснами. Мокрыми, смолистыми соснами. Как по волшебству, дождь прекратился. Стало теплее, ветер стих. Здесь не было покрытых снегом гор, только теплое море вокруг. Это Сан-Антонио. Полет закончился, и она пока жива. Селина сдернула с головы косынку, и ветер разметал ее волосы.

К иммиграционной службе стояла очередь. Сотрудники гражданской полиции стояли с таким видом, как будто ожидали наплыва преступников. У них были винтовки, причем явно не в качестве украшения. Чиновник иммиграционной службы работал медленно. Он был занят разговором с коллегой. Разговор был долгим, чиновник о чем-то временами спорил и делал лишь небольшие перерывы, чтобы кропотливо, страница за страницей, изучить иностранный паспорт. Селина стояла третьей и ждала десять минут, пока он наконец не поставил отметку «Въезд» и вернул ей паспорт.

Она попыталась сказать: «Мой багаж?» Он не понял или не захотел понять, а махнул ей, чтобы проходила. Она убрала паспорт обратно в тяжелую сумку и отправилась на поиски. Для маленького аэропорта в такое раннее утро Сан-Антонио казался слишком забитым, но в девять тридцать в Испанию вернулся барселонский самолет, а этот рейс пользовался успехом. Собирались семьями, дети плакали, матери громко приказывали им замолчать. Отцы спорили с носильщиками, стоя в очереди за билетами и посадочными талонами. Влюбленные стояли, взявшись за руки, ожидая момента прощания и мешаясь у всех под ногами. В здании с высоким потолком шум стоял оглушительный.

— Простите, — повторяла Селина, пытаясь пробиться сквозь толпу. — Извините… простите…

Некоторые из ее попутчиков уже собрались под вывеской «Таможня», и она старалась пробраться к ним.

— Извините… — Она споткнулась о набитую корзину и чуть не опрокинула толстого малыша в вязаном желтом пальто. — Извините, пожалуйста.

Багаж уже прибывал, его вручную ставили на приспособленную для этого стойку, выясняли, чей он, осматривали, иногда открывали, наконец таможенник отпускал его, и багаж забирали.

Чемодан Селины так и не появился. Голубого цвета с белым ремнем, его легко было опознать, и после ожидания, показавшегося ей вечностью, она поняла, что больше багажа не будет. Другие пассажиры по одному покидали зал, и Селина осталась одна.

Таможенник, который до этого времени успешно умудрялся не замечать ее, поставил руки на бедра и вопросительно поднял брови.

— Мой чемодан… — сказала Селина. — Он…

— No hablo Inglese [2] Я не говорю по-английски (исп.). .

— Мой чемодан… Вы говорите по-английски?

Второй мужчина продвинулся к ней:

— Он говорит «нет».

— А вы говорите по-английски?

Он неопределенно пожал плечами, как бы говоря, что в данном безвыходном положении он, может, и смог бы сказать одно-два слова. — Мой чемодан. Мой багаж. — В отчаянии она перешла на французский: — Mon bagage [3] Мой багаж (фр.). .

— Не здесь?

— Нет.

— Откуда вы приехали? — Его «р» рассыпалось трелью. — Откуда вы прриехали?

— Из Барселоны. И из Лондона.

— А! — Он издал звук, как будто она сообщила печальную новость.

Он повернулся к коллеге, и они начали разговаривать, испанская речь быстро журчала, вполне возможно, что они вели частную беседу. Селина в отчаянии гадала, не обсуждают ли они семейные новости. Затем мужчина, который говорил по-английски, снова пожал плечами и повернулся к Селине:

— Мы выясним.

Он исчез. Селина ждала. Первый мужчина начал ковырять в зубах. Где-то захныкал ребенок. Как бы усиливая гнетущее впечатление, из громкоговорителя хлынула такая музыка, которая обычно ассоциируется с корридой. Через десять минут или немного больше мужчина вернулся в сопровождении одного из бортпроводников самолета.

Улыбаясь, как будто он оказывал потрясающую любезность, бортпроводник сказал:

— Ваш чемодан потерялся.

— Потерялся! — Это был вопль отчаяния.

— Мы думаем, ваш чемодан в Мадриде.

— В Мадриде! Что он делает в Мадриде?

— К сожалению, в Барселоне его погрузили не на ту машину… мы думаем. Из Барселоны есть рейс на Мадрид. Мы полагаем, что ваш чемодан в Мадриде.

— Но на нем был ярлык «Сан-Антонио». Ярлык прикрепили в Лондоне.

При слове «Лондон» таможенник снова издал возглас безнадежности. Селине захотелось его ударить.

— Мне жаль, — сказал бортпроводник. — Я отправлю сообщение в Мадрид вернуть чемодан в Сан-Антонио.

— Сколько на это уйдет времени?

— Я не сказал, что он в Мадриде, — ответил бортпроводник, не решаясь брать на себя обязательства. — Мы должны выяснить.