— Нет, — ответила Мия, наконец-то хоть в чем-то уверенная: ответов, которые нужны ей, от Итана она не получит. — Я предчувствую, что ты станешь рассказывать, какой нежной и любящей матерью она была для тебя, и я возненавижу тебя за это. Мой отец так больше и не женился, Итан. Я удовольствовалась бы даже матерью, живущей на другом конце света, но у меня ее не было. А у тебя была. — Она мрачно посмотрела на него. — Скотина.
Итан широко распахнул глаза:
— Ты ревнуешь ее ко мне?!
— Конечно. Ты что, никогда не слышал о ревности в семье?
— Слышал, но никогда не сталкивался с ней.
— Ну, это тебе нужна была сестра. Можно задать тебе личный вопрос?
— А я могу отказаться отвечать?
— Во что ты одеваешься, когда не надо носить костюм? — Мия откинулась на спинку стула и указала на темно-серый костюм Итана. — Тебе он очень идет, но что ты носишь в свободное время?
— Утром или вечером?
Мия закатила глаза.
— Утром и вечером.
— Ну, сначала ничего, потом полотенце, потом трусы, потом брюки…
Мии снова стало жарко.
— Идеально выглаженные или небрежно скомканные?
— А что, гладить вещи — плохо?
— Нет, если ты сам их гладишь.
— Домработница гладит мои вещи. Можно я продолжу?
Мия кивнула.
— Потом рубашка. Обычная, удобная, не мятая рубашка.
— С воротничком?
— Да, но без галстука. Иногда я даже расстегиваю верхнюю пуговицу; после особенно бурной ночи — целых две.
— Ты хоть когда-нибудь выглядел небрежно?
Его глаза сверкнули.
— Бывает. Описать мою одежду в таком состоянии? Это не займет много времени.
— Нет, — поспешно сказала Мия: ее воображение и так получило достаточно пищи; однако от последнего вопроса она не удержалась. — А волосы у тебя взъерошенные? Стоят торчком?
— Только если кто-нибудь предварительно запустит в них руки.
Мия резко выдохнула:
— Ух, ну и жарища все-таки!
Итан улыбнулся:
— Что ты хочешь знать, Мия? Есть ли во мне что-нибудь, кроме костюма, или есть ли у меня кто-то, кого я регулярно раздеваю?
— Ну… Как твоей сестре мне, наверное, стоит знать и то и другое.
— Да, — сказал он, — и нет.
— В смысле ты сложный и интересный человек, не связанный отношениями? Или просто еще не определился ни с тем ни с другим? — Итан ухмылялся во весь рот, и Мия пробормотала: — Мне сейчас очень хочется стукнуть тебя. По-сестрински.
— Вот, начало положено. Так держать.
— Ты не ответил на мой вопрос, Итан.
Мия не ожидала, что он ответит, но его улыбка померкла, в глазах появилось что-то жесткое.
— Я был женат. Больше мне не хочется серьезных отношений. Сейчас у меня нет никого, о ком тебе стоит знать. А как у тебя с этим? — неожиданно спросил он. — В Австралии тебя кто-нибудь ждет?
— Нет, я…
«Что? Ищу человека, который вызовет у меня такое же сильное чувство, как ты? Отличный ответ». Мия пожала плечами:
— Я была слишком занята, чтобы думать об этом. Не пойми меня неправильно. Я не имею ничего против мужа и детей, но для этого я должна влюбиться.
— Ты никогда не влюблялась?
— Пока нет. Но иногда меня охватывает похоть.
Итан прищурился:
— Иногда?
— Довольно часто, — легкомысленно сказала Мия. — Я надеюсь, ты не станешь журить меня за это. Я уже не…
— Стоп! Хватит! — перебил ее Итан. — Да где эта еда?
Мия ухмыльнулась:
— Что еще хочешь знать?
— Ничего, ничего, совсем ничего! Мое восхищение людьми, у которых есть сестры, только что взлетело до небес! Это совершенно другая жизнь!
Мия огляделась. Ее окружали разноцветные наряды, незнакомые странные лица, запахи свежей рыбы и экзотических пряностей, голоса и непонятные звуки. Да, это была совершенно другая жизнь.
— Да, — сказала она. — Совершенно другая.
* * *
Знание — ключ к пониманию, решила Мия. Она стояла на пороге апартаментов ее родителей на третьем этаже северного крыла отеля. Они жили здесь еще до ее рождения. Ее мать, по словам Раджи, продолжала жить здесь после того, как сбежала от отца Мии. Раджа сказал, что Лили очень многое связывало с этим местом и эту связь невозможно разрушить. Поэтому неудивительно, что Мия чувствовала себя странно, перешагивая порог. Она была одна, несмотря на протесты Раджи и Айи: Мия привыкла к одиночеству, а сейчас остро нуждалась в нем.
Северное крыло произвело на нее довольно мрачное впечатление, вызванное, однако, скорее недостаточным освещением, чем обстановкой. Мия прошлась по комнатам, отдергивая занавески и впуская солнечный свет. Потом она обернулась и улыбнулась. Ее мать любила яркие цвета и смешение всевозможных текстур. Тут и там глаз натыкался на сочные мазки цветов, которые обычно не сочетаются друг с другом, но здесь все было к месту. Как и в других частях отеля, в этом крыле царила эклектика, смесь небрежности и роскоши.
Читать дальше