Барбара Воллес - Неизбежный поцелуй

В конце концов она добралась до двойной раздвижной двери, ведущей на кухню, и в этот самый момент услышала позади себя шаги.

— Вам понадобится фонарь, — сказал Алекс, толкая дверь и выходя первым.

Келси последовала за ним молча, стараясь не думать о том, как их тела соприкоснулись, когда он проходил мимо.

Он двигался по темной кухне с ловкостью, достойной восхищения. По крайней мере, Келси предположила именно так, потому что отчетливо слышала только удары своего тела о предметы мебели. Дверь в подвал находилась сбоку, рядом с разделочным столом. Она осторожно шла в этом направлении, когда услышала скрип передвигаемого по полу стула.

— Что вы делаете?

— Фонарь находится за шкафом. Я не смогу достать его из-за гипсовой повязки. Придется встать на стул.

— Тогда позвольте мне. — Подойдя к Алексу, она взяла стул из его руки. — Кромешная темнота. Если вы сломаете другую руку, мне придется застрять в вашем доме до Рождества.

— Тогда доставайте фонарь. Нам обоим не захочется так долго торчать здесь вдвоем.

Слава богу, Алекс не видел, как Келси усмехнулась. Она поднялась на стул, и ее спины коснулась теплая крепкая рука Алекса.

— Я помогаю вам сохранить равновесие, — сказал он.

Сохранить равновесие, да? Тогда почему у нее так дрожат ноги? Почему по ее спине бегает нервная дрожь?

— Возникла проблема?

— Нет проблем, — ответила Келси.

Вдруг на кухне послышался жалобный вопль.

— Что это было? — спросил Алекс.

— Я не… — Снова послышался вопль, и ее осенило. — Толстячок! — Келси давно задавалась вопросом, где кот будет пережидать ливень с грозой. Он, наверное, слышал, как она подъехала, а теперь мяукал, просясь в дом. — Бедняжка, должно быть, совсем промок.

— Кто такой Толстячок?

Спрыгнув со стула, она поспешила к задней двери. Как только Келси открыла ее, в дом со скоростью ракеты ворвалось промокшее существо. Громкое мяуканье заполнило кухню. Послышался щелчок — Алекс, по-видимому, самостоятельно достал фонарь. И теперь он направил свет на мокрый рыжий комок, спрятавшийся под кухонным столом.

— Это Толстячок, — сказала Келси.

— Это кот!

Келси уже приготовила язвительный ответ, но сдержалась.

— Очень мокрый кот, — произнесла она. — Не могли бы вы дать мне полотенце?

— Зачем?

— Чтобы высушить его, вне сомнения! Или вы предпочитаете, чтобы он залил водой весь пол?

Алекс вздохнул, но она услышала, как он подходит к раковине. Все это время свет фонаря падал на промокшего рыжего Толстячка.

— Бедный малыш, он дрожит. — Она протянула руку, позволяя испуганному коту обнюхать ее пальцы. — Теперь он в порядке. Я думаю, он живет в вашем саду. Толстячок появляется на террасе по утрам и составляет мне компанию.

— Вы хотите сказать, что прикармливаете его?

Взяв полотенце, она аккуратно завернула в него кота. Тот и не сопротивлялся, а только довольно заурчал.

— Смотрите, он приободрился, — сказала она.

— Наглый котяра, — проворчал Алекс. — Что вы собираетесь делать теперь, когда он приободрился?

— Я… — Она не думала о том, что будет дальше, спасая кота. — Ну, мы не можем выгнать его на улицу.

— Не можем?

— Посмотрите, какая стоит погода. Льет как из ведра. Почему бы ему не остаться на ночь в доме? Он не создаст никаких проблем. — Она прижала к себе Толстячка, и тот прильнул к ней, ища тепла и внимания. — Видите?

Алекс осветил фонарем ее лицо:

— Ему здесь не место.

Его слова задели ее за живое. Как часто ей приходилось слышать такой равнодушный тон!

— Кто так решил?

— Так решил я — хозяин дома.

Не имеет значения. Келси посмотрела на Толстячка, который вытянул передние лапы, не обращая внимания на дебаты по поводу его судьбы, и почувствовала разочарование и гнев.

— Я не выгоню его на улицу в такую погоду. Он простудится.

— Он кот, а не ребенок.

— Ну и что? У него тоже есть чувства, не так ли? — Подняв глаза, она обнаружила, что смотрит прямо на луч света от фонарика. — Неужели вы ненавидите мир так сильно, что готовы отправить беззащитное животное под проливной дождь?

Она слышала, как он раздраженно заворчал, и, хотя не видела его лица, могла представить, как он мрачнеет. Ладно, возможно, последнее замечание ей делать не следовало.

— Незачем рассуждать о том, как я отношусь к миру. Скажите спасибо, что я не отправляю вас обоих спать под дождем.

Келси была уверена, что он действительно мог выгнать ее и кота на улицу в дождь. Она крепче прижала к себе Толстячка.