Лилиан Тревис: Пустой каприз

Дейзи услышала дикий рев из гостиной и помчалась туда.

Ее семилетний сын скакал по дивану и радостно вопил, заглушая телевизор, который работал на полную громкость.

— Мама! — закричал Питер, бросаясь к ней. — Клос гол забил, теперь наши обязательно выиграют!

Глаза мальчика искрились таким ликованием, что Дейзи невольно залюбовалась сыном.

— Здорово, — улыбнулась она. — Только, пожалуйста, не кричи так громко, а то я пугаюсь.

Дейзи вернулась в кухню. Из гостиной доносился профессионально взволнованный голос спортивного комментатора:

— Напоминаем вам, что мы ведем прямой репортаж из Лондона со стадиона «Уэмбли». До конца финального матча на Кубок европейских чемпионов по футболу между «Манчестер Юнайтед» и амстердамским «Улиссом» остается меньше пяти минут. Только что на ваших глазах несравненный капитан голландского клуба Клос забил гол. Счет стал 2:0 в пользу «Улисса». Теперь у их соперников остаются лишь теоретические шансы спасти матч и еще на один год оставить самый почетный трофей футбольной Европы в Англии. Но «Улисс» сегодня великолепен! На ваших экранах сейчас мелькнул владелец и бессменный президент клуба Йост ван Бюренн.

— Мама, иди сюда, папу показывают! — завопил Питер громче прежнего.

Дейзи по своей воле никогда бы не пошла смотреть на своего бывшего мужа, да еще в его звездный час, но ей не хотелось огорчать Пита.

Йост ван Бюренн сидел с непроницаемым лицом, как будто его команда не выигрывает этот матч, а проигрывает с разгромным счетом. Как всегда: каменные челюсти, подбородок вперед и ни одной эмоции, подумала Дейзи и поняла, что начинает злиться.

Рядом с широкоплечим, массивным Йостом она заметила пухленькую светловолосую женщину. Одета она была просто и дорого, как положено истинным аристократам.

Ну конечно, баронесса не могла бросить своего ненаглядного в час испытаний, мысленно прокомментировала увиденное Дейзи. Хотя ей тут же стало стыдно из-за того, что она так думает о женщине, которая не сделала ей ничего плохого. Однако она ничего не могла с собой поделать.

— Сделай потише! — крикнула она сыну. — У меня голова разболелась от шума.

Итак, Йост в Англии. Он опять здесь и опять не заехал к сыну, подумала Дейзи, нарезая огурцы для салата. Ладно, не приехал, но позвонить-то мог?! Конечно, Джерси — это слишком далеко от Лондона. Но я б сама привезла туда сына… Да что там говорить! — продолжала она возмущаться, хороший отец привел бы ребенка с собой на стадион. Там, на трибуне, должен был сидеть Питер, а не эта толстуха.

На следующее утро Дейзи проснулась от того, что кто-то настойчиво звонил в квартиру.

Она накинула халат и пошла открывать дверь. На пороге стоял симпатичный молодой человек в фирменном пиджаке с эмблемой «Ван Бюренн флора». В руках он держал сверток.

— Доброе утро, мэм, — произнес он, лучезарно улыбаясь. — Могу я поговорить с мистером Питером ван Бюренном?

— Он еще спит. — Дейзи тоже улыбнулась.

— Миссис ван Бюренн, я не ошибаюсь?

— Совершенно верно.

— Передайте это, пожалуйста, вашему сыну. — И он протянул ей сверток.

Сверкающий лаком «бентли» бесшумно сполз с дамбы и покатил, набирая скорость, среди разноцветного моря тюльпанов.

— Я не позволю ей разрушить нашу свадьбу! — прорычал Йост ван Бюренн И резко нажал на тормоз, не в силах больше сдерживать кипевшую в нем ярость.

Выскочив из автомобиля, он свирепо уставился на ни в чем не повинные цветы. Многочисленные сотрудники и рабочие «Ван Бюренн флора» оторвались от своих занятий на плантации и, подняв головы, обеспокоенно смотрели на хозяина.

Баронесса Эйзе подошла к нему, легко коснулась его рукава и сказала:

— Ничего она не разрушит, дорогой. До свадьбы еще далеко.

— Два с половиной месяца! Ты считаешь, что это долго?

Они собирались пожениться сразу по окончании весенней сессии Амстердамского цветочного аукциона, удачно совпадавшей с завершением футбольного сезона. Однако «Ван Бюренн флора» явно не была готова к аукциону. Времени на подготовку практически не оставалось.

Во всяком случае, так думал Йост. Его могучая нижняя челюсть выпятилась, густые рыжие брови сошлись на переносице, придавая лицу выражение мрачной решимости. Он опустил глаза, сконцентрировав взгляд на пухлой, покрытой веснушками руке Эйзе и рассеянно изучая изящное кольцо, которое он сам надел ей на палец меньше месяца назад во время их помолвки.