Лилиан Тревис: Пустой каприз

Он обшарил чуть ли не половину антикварных фирм Европы, чтобы его найти и выкупить. Кольцо это хранилось в семейной коллекции ван дер Граафов без малого триста лет, пока отец Эйзе, барон Яп ван дер Грааф, не вынужден был продать его четверть века назад.

Дела ван дер Граафов пошли под откос как раз тогда, когда ван Бюренны стали набирать силу. Однако в данный момент Йост думал не о былых успехах, а о проблемах сегодняшнего дня. Его отчаянно тревожило, что новая коллекция тюльпанов была скучной и блеклой. В ней не хватало фантазии и страсти. А отсутствие этой самой фантазии может стоить его фирме миллиона четыре долларов. Те самые четыре миллиона, которые сейчас так нужны ему, чтобы сохранить победный состав «Улисса». Агенты из «Милана», «Реала», «Баварии» и других признанных футбольных европейских грандов уже вьются вокруг его парней, пытаясь переманить их к себе.

Подобно своему покойному отцу, Йост чувствовал цветочный бизнес носом. И сейчас его нос совершенно определенно подсказывал ему, что коллекция скучна. Уничтожь неизвестный паразит все его плантации — это была бы меньшая катастрофа.

И хотя все его сотрудники уверяли, что их тюльпаны замечательны, Йост верил не их словам, а своему чутью, которое его никогда прежде не подводило. Он не анализировал, а просто знал. Знал, что, если немедленно не сотворит какое-нибудь чудо, оптовики вежливо, но решительно от него отвернутся. Если ему ближайшей ночью не приснится какой-нибудь потрясающий тюльпан — он погиб.

Увы, в голову ничего не приходило!

Самое ужасное — он не понимал, что именно хочет увидеть, и приезд бывшей супруги вряд ли поможет ему найти долгожданный ответ.

— Может, два с половиной месяца не так уж и много, но ведь Дейзи пробудет здесь максимум четыре недели, она же сама тебе сказала…

— Если бы ты знала ее так же хорошо, как я, то не слишком верила ее словам. — Йост помолчал и добавил хрипловатым голосом: — Дейз никогда не интересовало ничего, кроме ее собственных проблем.

Он поднял глаза и встретил безмятежный взгляд Эйзе. У нее были чудесные глаза: не очень большие, но ярко-синие, оживлявшие ее круглое лицо и добавлявшие рыжего золота ее светлым волосам.

Теперь, после майского триумфа «Улисса» на Уэмбли, перед ним распахнулись двери королевского дома и сердца первых красавиц Голландии. Но Йост остался верен своей скромной баронессе с внешностью фермерской дочки откуда-нибудь из Северного Брабанта.

Вот и сейчас, стоило ему взглянуть в ее ласковые безмятежные глаза, как черты его лица тут же потеряли суровость и все оно словно засветилось мальчишеским обаянием.

— Неужели тебя действительно не тревожит ее приезд? — спросил Йост, доставая из кармана пиджака пачку сигарет. Тут он вспомнил, что обещал ей курить поменьше, вздохнул и убрал их обратно в карман.

— Нет, не тревожит… — Эйзе небрежно пожала плечами. — Твоя бывшая жена мне не соперница. — Она чуть отвернулась, но и не глядя на своего жениха чувствовала его явное облегчение. — Мы знакомы с тобой с давних времен, Йост, считай всю жизнь. И через многое прошли вместе. Мы понимаем друг друга и знаем, чего оба хотим. По-моему, все это предполагает более серьезные и глубокие отношения, чем те, что сложились у тебя с женой в первом браке, а?

Вот именно — предполагает! — подумал он, и эта мысль заставила его сжать челюсти. Йост почувствовал, как в нем снова закипает ярость. Даже под пыткой он ни за что не согласился бы назвать браком то, что происходило между ним и Дейзи в течение двух лет. Скорее это можно было воспринять как проявление затяжной изматывающей болезни. Или повторяющийся ночной кошмар.

Эйзе привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы.

— Ну же, перестань смотреть букой, милый! Она приедет ненадолго, привезет с собой Пита. Я знаю, после вашего развода ты не хотел с ним расставаться.

— Это давние дела… В то время Пит был еще совсем маленький. Да и она не пыталась использовать его против меня. А сейчас трудно даже представить, что у нее в голове. Если когда-то у меня и существовал сын, то теперь больше его нет. Дейз сделала для этого все, что могла.

— Это не так. — Эйзе ласково посмотрела на него. — Пит по-прежнему твой сын. И ты его любишь, я знаю. Не пытайся уверять меня, что не скучаешь по нему.

Йост неожиданно почувствовал ком в горле и судорожно сглотнул. Все — правда, он отчаянно скучал по сыну. Так скучал, что при одной мысли о Пите у него начинало болеть сердце.