Джаннет Кросс - Право на счастье

— Спасибо, конечно, за столь интересную информацию, но, честно сказать, я не знаю, как мне полагается реагировать: то ли вздохнуть с облегчением, то ли выразить тебе сочувствие.

— Ма-а-ма, это ты? — простонал Барнет, хлопая себя по лбу.

— Как я догадываюсь, ты ждал совсем другого звонка.

— Да, то есть… нет. Мама, ты хоть представляешь, сколько сейчас времени?

— Конечно, дорогой. Четверть седьмого. Но я подумала, лучше позвонить тебе до того, как ты уйдешь на работу. — Ее спокойный рассудительный тон действовал Барнету на нервы. — Мне хотелось напомнить тебе о свадьбе. Ты ведь не забыл? Мы тебя ждем.

— Конечно, я буду. Моя единственная сестренка выходит замуж, а ты спрашиваешь, помню ли я об этом! Странный вопрос.

— Ну, я знаю, как вы с Робертом заняты в последнее время. — В ее тоне звучало откровенное неудовольствие. — Я, правда, до сих пор не поняла, зачем нужна степень бакалавра, чтобы продавать спортивные майки. Но твой отец уверяет, что дела у вас идут хорошо и мне не о чем беспокоиться.

Дела у них идут не просто хорошо — тьфу, тьфу! — дела у них идут прекрасно. Компания, которую Барнет и Роберт основали вскоре после окончания колледжа, занимала одно из ведущих мест на австралийском рынке спортивной одежды. Не «Адидас», конечно, но все же, все же…

— Послушай, мама…

Но она перебила его — обычная ее манера: — Я пыталась позвонить Роберту, но у них никто не отвечает.

Барнет вздохнул — разговор явно затягивался. Роберта нет в городе. Он в Брисбене. Договаривается об открытии филиала. И, по-моему, небезуспешно. А что касается свадьбы, я уверен, Роберт тебе уже сказал: он непременно приедет, конечно, с Джейн.

— А как насчет тебя, Барнет? Ты возьмешь кого-нибудь с собой? Какую-нибудь… подружку?

Барнет поморщился. Все как всегда. Обычный репертуар.

— Нет, мама.

— Барнет, — укоризненно заговорила мать, — твой брат женат уже несколько лет. А теперь выходит замуж и твоя младшая сестра. Пора тебе тоже обзавестись семьей. Ты об этом не думаешь?

Барнет застонал. Сначала Шерил, теперь мать! Почему всех так беспокоит его личная жизнь? Однако в шесть часов с минутами утра Барнету было не до споров.

— Думаю, мама, думаю. Возможно, когда-нибудь, если я встречу подходящую женщину…

— Барнет Арчибалд Стэплтон, ты так долго избегал матримониальных уз, что теперь не узнаешь эту подходящую женщину, даже если она окажется у тебя под носом!

Барнет скрипнул зубами, а мать продолжала:

— Кстати, на свадьбе будет много подходящих молодых женщин. Помнишь Маргарет Кеннет, подругу Мейбл по колледжу? Она — прелесть и еще не замужем. Я уверена, из вас получится замечательная пара.

— Мама, даже не думай устраивать смотрины во время свадьбы, — прорычал Барнет. — Или, клянусь, ты больше не увидишь меня в своем доме.

— Ах, дорогой, тебе кто-нибудь говорил, что по утрам ты бываешь ужасно ворчливым? — сказала мать; ничуть не обидевшись.

Барнет заставил себя сосчитать до пяти.

— Мама, мне пора вставать и собираться на работу.

— Конечно, дорогой. — Голос матери дрогнул. — Желаю тебе чудесного дня.

Раздались короткие гудки.

С недоверием глядя на аппарат, Барнет медленно положил трубку на рычаг. Неужели всего пятнадцать минут назад он крепко спал в этой постели, наслаждаясь самым приятным сновидением в жизни? И неужели за пятнадцать минут могло произойти столько неприятных событий? Сначала как-то сама собой затеялась нелепая ссора с Шерил, а потом объявилась мать со своим твердо высказанным намерением во что бы то ни стало отправить его к алтарю. Ну и ну!

Барнет сбросил простыню и вскочил с кровати. Утро начиналось — хуже некуда. Неужели и день будет таким же?

Господи, что же это такое?!

Шерил не верила своим глазам.

По всему полу раскиданы катушки ниток, конечно, размотанные чуть ли не до конца. Многокрасочная шерстяная основа задуманного ею гобелена сорвана с рамы и тоже брошена на пол. Бисер, стеклярус, разнообразные заготовки будущих изделий — один из источников ее и Уолли благополучия — валялись вперемешку с кусками материи. А в середине этого хаоса, опутанный цветной паутиной, сидел новорожденный, ее четырехлетний сын Уолли.

Чтобы не закричать, Шерил зажала рот рукой.

— Уолли Отис Люмет, — начала она, стараясь обуздать гнев, — что ты здесь делаешь?

Малыш взглянул на нее огромными голубыми, как у отца, глазами и спокойно объяснил:

— Играю.

— Играешь? А где дядя Джейсон? Я просила его не спускать с тебя глаз.