Лесли Мэримонт - Гармония желаний

Из Нью-Йорка он звонил ей каждый вечер и знал обо всем, что происходило в его отсутствие.

Так, Мелани была очень рада, когда Джину принял на работу Джеймс Феттер. Марк по этому поводу вытерпел целый час женской болтовни. Но был рад слушать и дальше. Ему до безумия нравился ее веселый голос. Когда она была счастлива, у него самого будто вырастали крылья.

В следующий раз, когда он позвонил, Мелани снова была в хорошем настроении. Рассказала ему, что они с Джиной целый день провели в магазинах. Полностью обновляли гардероб новоиспеченной секретарши. Марк был готов поспорить, что все купленное не имело и намека на вызывающий вид и не располагало к флирту. Однако делать этого не пришлось, поскольку ему тут же во всех подробностях объяснили, как все это выглядит, где приобретено и почем.

Еще один звонок позволил ему узнать, что она неустанно помогает Джине разбираться с семейными бумагами, наводить в них порядок после смерти матери. Подруга собиралась продать дом и поселиться в квартире поближе к центру. Мелани взяла на себя поиски нового жилья, объяснив это уймой свободного времени, поскольку не ходила на работу и подбирать себе место пока не спешила.

Однако на следующий день она была явно чем-то обеспокоена. Марк пытался выяснить, что случилось, но та уклонилась от ответа, сославшись на плохое настроение и усталость. Хотя он был убежден, что отлично знает причину ее беспокойства. Месячные, по регулярности которых раньше можно было сверять часы, не пришли в положенный срок.

Он с трудом сдержал радость волнения от неожиданно быстрой победы. Сказал, что напоследок позвонит уже из аэропорта, перед тем как вылететь самым ранним рейсом. Вообще-то у него было забронировано место в «боинге», который должен был стартовать после обеда. Но он решил поменять билет. Ему не терпелось быстрее оказаться рядом с ней.

И вот этот последний звонок уже всерьез огорчил его. Голос Мелани звучал в трубке тихо и печально. Марк не преминул сообщить, что приедет к ней сразу, как только долетит. Но она строго запретила ему это делать, поскольку будет занята приготовлением ужина для родителей. Попросила, чтобы он ей просто позвонил в ближайший выходной.

У Марка возникло подозрение, что, когда этот день наступит, ею будет найден еще какой-нибудь предлог, делающий невозможной их встречу. Поэтому он решил ехать прямо сейчас.

Что же у нее на уме? Может быть, она осознала, что вовсе не хочет ребенка? Или не желает, чтобы отцом был именно он?

Марк очень надеялся, что это не так. И был бы рад отнести нотки отчуждения, явно замеченные им в последнем разговоре, на счет неожиданности произошедшего. Может быть, его любимая пока не решила, как вести себя с ним? Скорее всего предпочтет ни о чем ему не говорить. Разумеется, думает, что забеременела по чистой случайности, и считает, что ребенок окажется для него нежеланным. А что, если она порвет с ним, родит и будет воспитывать малыша одна, как и намеревалась? Или решит сделать аборт?

Он поспешно отогнал эту ужасную мысль. Нет, Мелани так не поступит, не станет избавляться от ребенка! Сомнение, однако, уже поселилось в его душе. И возникший страх заставил с еще большим усердием выстраивать новый ряд предположений, поверяя их прямолинейностью мужской логики.

Хорошо, допустим, Мелани заметила задержку и подумала о беременности. Но она ведь еще не может знать об этом наверняка. Известно же, что месячные иногда не приходят и по другим причинам. У многих женщин они вообще случаются не регулярно и не в одно и то же время… Хотя, честно говоря, у него нет сомнений в том, что она уже носит под сердцем его ребенка. Именно поэтому ее поведение так резко изменилось. Что ж, пора во всем признаваться.

Голова покруживалась, когда Марк, расплатившись, вышел из такси. Давно же он так не волновался, не иначе как давление подскочило. Ну и ну! Даже на открытии собственной выставки в Нью-Йорке самообладание не покидало его. А ведь там было полно критиков, издателей глянцевых журналов, представителей рекламных агентств, явилось и немало коллег. Успех был, конечно, ошеломляющим. Однако среди присутствовавших хватало и недоброжелателей. Поэтому наряду с искренними поздравлениями и пожеланиями творческих удач пришлось услышать немало заумных замечаний и советов. Приняв их, можно было бы запросто в самое ближайшее время бесславно завершить карьеру фотохудожника. Но вся эта словесная чушь отлетала от него, как мячик от стенки. В работе он был настоящим профи, и никто не мог сбить его с толку.