Ведь как бывает? Ночь. Луна. Поцелуи, праздник прикосновений. Уже произошло всё, даже признания в любви. Не было, только одного. Чего нельзя. И для девушки только нужны подходящие слова, чтобы и то, чего нельзя, стало можно. Что-то, вроде: «Сезам! Откройся!». Она уже готова, она уже ждёт этих слов. Но, ошибёшься, не то ляпнешь — и всё пропало. Сформулируешь обоснование из красивых слов — она твоя. В такие минуты красиво соврать — святое дело.
Созревшие девушки на пороге новой, взрослой, жизни мечтают, чтобы их обманули. Они хотят близости с мужчиной, но не так, чтобы мечту эту можно было произнести вслух обыкновенными словами. Когда вслух, открытым текстом — это уже грубо, стыдно. Да и вообще — как кто-то мог подумать, что они могут захотеть всего этого грязного безобразия! Но встречи с юношами, разговоры с ними, кажутся вполне безобидными. — Ну и что такого, говорит себе девушка, — если мы сходили с ним вместе в кино? — Ну и что, если он взял меня за руку? — Потом — Мы только поцеловались…
Потом… Юноша-старшеклассник убедил свою подружку что, если она станет «в стоечку», то есть, на четвереньки, то он ей сделает очень хорошо, и детей не будет. Всё, что мальчик до этого делал девушке и говорил, было, действительно, очень хорошо и нежно. Могла ли она сомневаться, что на этот раз он сделает ей что-нибудь дурное? Ну, встала, как он просил. Хорошо не получилось. Даже вышло больно, но вытерпела. Потом ещё несколько раз пробовали — не убедил её мальчик, что это так уж хорошо. Просто целоваться было интереснее.
А потом она ещё и забеременела.
Обманул? Наверное, немножко — да.
Но, ведь девушка для того и встречалась, она сама хотела этого обмана…
Однажды (наш герой опять выбрал подходящий момент) Вадик шепнул Нине Андреевне, что, если он очень осторожно постарается к ней войти, то всё её природное сокровище останется в целости и сохранности. На тот момент на учительнице не было уже не только трусиков, но и платья. А в руках она уже привычно сжимала то, чего, оказывается, могло в неё войти совсем безобидно. Она ещё раз осмотрела его со всех сторон — ну, да, ничего страшного. Даже — такой красивый! Поцеловала, отчего он ещё больше напружинился, заблестел своей глянцево-фиолетовой головкой. И — легла поудобнее. Вадик ещё попросил коленки развести подальше, чтобы, значит, обеспечить максимальную безопасность, истекающему соком, атрибуту невинности.
Получилось совершенно замечательно. Невинность даже не пикнула. В следующий раз Нину Андреевну уже и упрашивать не пришлось. Быстро сняла трусики, легла и широко-широко раздвинула коленки.
А тут ещё Вадику подвернулось медицинское пособие, где про эластичность девственной плевы был целый абзац. Выходило, что у некоторых девушек она может растягиваться, как резиновая. Вадик эту полезную, очень своевременную, строчку Нине Андреевне показал. Которая ноги уже так сильно не раздвигала, и осторожно с Вадиком допускала некоторое разнообразие поз, но хотела всё-таки своему смелому поведению иметь научное оправдание.
И наступила у них после этого яркая, насыщенная экспериментами и открытиями, полноценная любовь. Нина Андреевна была очень довольна, что, несмотря на сильное искушение, сохранила главное, чем должна дорожить девушка. Вадик радовался, что нашёл для подружки нужные слова. Они со стороны, может, и казались не очень убедительными, но роль свою сыграли.
Так радуется кандидат в депутаты, который, бормоча в народ одинаковые со всеми другими кандидатами слова, находит вдруг спасительную, очень чувствительную для электората, строчку.
Которая и приводит его потом к заветному депутатскому креслу…
Есть аксиома, которая говорит, что никакое счастье не только не может быть бесконечным, но и долгим. Праздник на Вадиковой улице кончился совсем неожиданно, и неприятность пришла со стороны, откуда он её никак не ожидал.
Нину Андреевну комсомольская власть наградила путёвкой на молодёжный семинар в Эстонию. Комсомол доживал последние дни, но мероприятия по инерции ещё катились. Вадик свою фею проводил. Десять дней — это практически туда и обратно. И, действительно, время пролетело быстро. В жаркий июльский полдень Нина Андреевна в ярком розовом платье легко сбежала к Вадику в землянку по прохладным деревянным ступенькам. Платье было короткое, плотно облегало девичью фигурку, и едва доходило до. Вернее сказать, едва прикрывало. Но рассмотреть обновку толком даже и не удалось. Полетел в сторону чёрный поясок, в другую — само платье. — Смотри, — хохоча и радостно подпрыгивая, звенела тоненьким голоском Нина Андреевна, — какие я себе купила блядские трусики! Трусики — крохотный полупрозрачный треугольник на верёвочках, который даже не мог скрыть пышной Ниночкиной растительности. Да и треугольник задержался на ней только на мгновение. Уже в следующую секунду лучшая комсомолка района, в чем мать родила, крепко повисла на шее у Вадика.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу