Джемайма закашлялась, брызгая слюной, побагровела, швырнула чашку на пол и заверещала самым пронзительным голосом, на какой только была способна. Сью шлепнула ребенка по ручке и нагнулась, чтобы поднять чашку. Удивленная этим шлепком, Джемайма уставилась на Сью и тут же заулыбалась. Сью улыбнулась в ответ.
— Ты не должна бросать чашки, Джемайма, — спокойно сказала она.
Малышка призывно протянула ручонки, требуя, чтобы ее вынули из стульчика.
— Нет. Оставайся на месте, пока я не найду чистый подгузник и не переодену тебя.
Кухня почти не изменилась с тех пор, как Сью покинула этот дом. Сью подошла к старинной деревянной вешалке для одежды, на которую миссис Кент повесила подгузники, чтобы те проветривались в струе теплого воздуха, идущего от камина и печки. Нигде не было видно следов пребывания Пенни — только коллекция комнатных цветов на полке под окном была ее нововведением.
Сью выбрала подгузник и прижала его к лицу, чтобы убедиться, что он достаточно мягкий и сухой. Вынув полотенце из детской корзинки, она развернула его на столе. После этого она взяла Джемайму на руки, опустила ее на полотенце и начала стаскивать с нее штанишки из грубой бумазейной ткани.
— У меня просто в голове не укладывается, как твоя мамочка могла бросить такую милую крошку, — сказала она, и Джемайма, явно очарованная ее манерой обращения с детьми, радостно фыркнула и задрыгала крепкими ножками.
Задняя дверь отворилась, и вошел Ральф.
— Я вижу, ты уже вполне освоилась, — заметил он, подходя к столу.
— Папа, папа, — пролепетала Джемайма, протянув к Ральфу ручонки, и попробовала перевернуться на живот.
Сью решительно вернула ее в прежнее положение.
— Ты пойдешь к папе, когда я закончу тебя переодевать, — сказала она, и Джемайма снова счастливо замурлыкала.
— Кажется, ты знаешь, что с ней нужно делать. Если бы Пенни или миссис Кент, или я поговорили с ней подобным образом, то она развопилась бы до посинения, — промолвил Ральф. — В чайнике еще остался чай?
— Да. Наверное, он еще горячий. А мы уже пытались накричать на свою тетю, не так ли, моя куколка? Но у нас ничего не получилось. Ну вот! Еще полчасика поиграем, а потом отправимся спать.
Она подняла ребенка на руки и поставила на пол. Малышка какое-то время раскачивалась на своих крепких ножках, улыбаясь и бормоча «папа, папа», после чего опустилась на колени и с невероятной скоростью поползла назад к сковородкам.
Ральф облокотился на стол и попивал свой чай, наблюдая, как Сью убирает со стола полотенце, детскую присыпку и крем.
— Ты, конечно, можешь положить ее в кровать, — произнес он, — но спорю на фунт, что она начнет орать и тебе придется бегать к ней бессчетное количество раз, прежде чем она окончательно выбьется из сил и заснет.
— Вот, значит, как обстоят дела, — холодно заметила Сью. — Вы позволяете пятнадцатимесячной малышке командовать собой.
— О, так было всегда, с тех самых пор, как Пенни принесла ее из роддома. Пенни говорит, что она слишком нервозна.
— Слишком нервозна? — переспросила Сью. — Этот ребенок не более нервозен, чем ты. Просто у нее сильный характер, и ей нужна твердая рука. Ее нужно заставить понять, что ты не отступишься от своего слова. Я полагаю, вы с Пенни бросались к ней, едва только она открывала рот. С тех пор она и привыкла командовать вами. Бедняжка Пенни! Неудивительно, что она сбежала.
— Это не единственная причина, — тихо проговорил Ральф. — Я расскажу тебе обо всем после ужина. — Он нахмурился и взглянул на часы, висевшие над камином. — Пять тридцать, — пробормотал он и зашагал к двери, ведущей в кладовую. Открыв ее, он включил свет, посмотрел на заставленные полки и стал отбирать продукты.
— Что ты делаешь? — спросила Сью, заглядывая в кладовую.
— Собираю еду для Саймона Ригга. Мне нужно вернуться в Ригхолм. Я беспокоюсь о нем. Он выглядел таким странным, когда я уезжал. Он не позволил мне зайти с ним в дом, сказав, что я вмешиваюсь не в свои дела.
— Он совершенно прав. Но ты всегда был таким. Ты унаследовал это качество от бабушки Торп, — с улыбкой заметила Сью. — Впрочем, этот человек умеет ужалить.
Ральф улыбнулся ей в ответ:
— Да, это так. Похоже, сарказм — его стихия.
— Помни, ведь он племянник Мэтью. Интересно, с чего это он появился здесь так неожиданно? Я всегда полагала, что Люпус отправился в Канаду.
— Так все и было. Но, кажется, он вернулся назад после смерти жены.
Пока они разговаривали, Сью отыскала в кладовой картонную коробку, и они сложили туда еду, отобранную Ральфом. Сью молча наблюдала за братом, раздумывая, как это типично для него — беспокоиться о тех, кто был с ним нелюбезен и даже груб. Как будто ему мало своих хлопот! Но Ральф всегда вмешивался в то, во что его не просили вмешиваться, — ведь он считал себя обязанным помогать людям даже против их воли.
Читать дальше