Мэрил Хэнкс: Влюбленная мстительница

— Как ты могла, Сэмми? Как ты могла так поступить со мной? С собой? С нашей жизнью? Со всеми планами и надеждами? Ради чего? Неужели только ради денег, Сэмми? — стонал взрослый мужчина, держась обеими руками за голову.

— Джонни, Джонни, что ты такое говоришь? Подожди, послушай меня… Не будь смешным, все было совершенно невинно!..

Но безнадежная женская мольба была прервана неожиданно-звонким звуком пощечины, и Саманта отлетела в угол. Теперь уже не отчаявшийся, а разъяренный мужчина с перекошенным от бешенства лицом подскочил к ней, наклонился и заорал:

— Послушать? Что еще ты собираешься сказать? Невинно!.. Ты провела с ним всю ночь и теперь еще хочешь посвятить меня в грязные подробности вашей интрижки? Подумать только, я любил тебя! Как я любил тебя… Как сумасшедший, а ты… Теперь я понимаю, почему ты вернула мне кольцо!

Не дожидаясь следующего удара, женщина выскочила из комнаты, а вслед ей понесся сначала поток ругани, а затем самое страшное — плач мужчины, плач, напоминающий вой смертельно раненного зверя. Она остановилась и прижалась спиной к стене, слезы текли по щекам, оставляя черные подтеки.

— Джонни, о, Джонни, — шептала Саманта, сжимая ладонями виски и раскачиваясь из стороны в сторону. — О Господи, Джонни…

Могущественный Освальд Фергюссон, владелец многочисленных предприятий как в Австралии, так и в Америке, и в Европе, следовал к выходу «Фергюссон калифорниан вайн корпорейшн» в сопровождении почтительной свиты. Он заканчивал ежегодный инспекционный визит по Соединенным Штатам, и посещение этого завода по производству вин в Южной Калифорнии и головного офиса было последним в программе, сразу после «Фергюссон мид вест брюэри». Теперь можно возвращаться домой, в Сидней, где его ждет новый проект. Карст уже звонил и сказал, что предварительные разработки завершены и требуется только его одобрение, чтобы приступить к осуществлению. Новейшие технологии в области радиоэлектроники давно интересовали Фергюссона, он глубоко задумался о перспективах их развития и почти не слушал, что говорят ему сопровождающие.

Внезапно он замер. Навстречу шла яркая брюнетка. Высокая, стройная, с длинными ногами, которые казались еще длиннее из-за высоких каблуков и короткой юбки. Короткая стрижка позволяла любоваться маленькими, аккуратными ушками и удивительно красивой шеей. Освальд в свои тридцать два года имел давно уже сформировавшиеся вкусы в отношении женщин, и эта решительно не отвечала его критериям. И все же… все же было в ней что-то настолько притягательное, что он повернулся к исполнительному директору, сделал ему знак приблизиться и вполголоса поинтересовался, кто это.

— Мисс Белинда Стэджерфорд, одна из наших технологов. Прекрасно разбирается в своей работе. Я даже собирался представить ее к повышению спустя какое-то время, — почтительно наклонившись к боссу, произнес мистер Карденер и, чуть поколебавшись, добавил: — Дочь Джона Аброгайла.

Мистер Фергюссон был явно потрясен услышанным. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил снова.

— Я не знал, что у Аброгайла осталась дочь, — сдержанным тоном произнес он.

— Об этом знают немногие, — отозвался Карденер. — Возможно, только я и начальник отдела безопасности. Он проверяет каждого, поступающего к нам на службу.

— Почему в таком случае у нее другая фамилия? Она замужем? — с неожиданным волнением спросил Освальд.

Он всю сознательную жизнь сторонился замужних женщин, бежал от них как от чумы.

— Полагаю, я неточно выразился, мистер Фергюссон, сэр. Мисс Стэджерфорд — приемная дочь Джона.

— Ясно, это, конечно, объясняет, почему у них разные фамилии, — незаметно выдохнув, сказал суровый босс. — Кстати, не знаете, они были близки с покойным?

— Насколько я знаю, в высшей степени близки.

— Но я не видел ее на похоронах.

— Мисс Стэджерфорд была тогда в отпуске в Скалистых горах. Нам не удалось связаться с ней до ее возвращения в Бейкерсфилд спустя три дня после печальной церемонии.

— Сколько ей лет? — продолжал расспрашивать Освальд.

Остальные сопровождающие держались на некотором расстоянии.

— Точно сейчас не могу сказать, но не больше двадцати восьми. Если желаете, сэр, я узнаю.

Они покинули здание и спускались по гранитным ступеням к ожидающему черному лимузину.

— Неважно. Так в каком отделе, вы говорите, она работает?