Дейзи Томпсон - Скажи мне «люблю»

Я украдкой бросила взгляд на Маргарет. Интересно, заметила ли она это? Ведь она, как медсестра, скорее всего, верила в примету, что красное в сочетании с белым предвещает смерть.

Размышления о смерти невольно вызвали в моей памяти картину траурной процессии в Провансе, свидетельницей которой я однажды стала. У лошадей, везших катафалк, были султаны, по форме и цвету напоминавшие белые лилии.

«Мы погибли в расцвете лет», — внезапно всплыла перед глазами надпись, прочитанная несколько лет назад на военном мемориале. Я вздрогнула. Почему сегодня мне в голову приходят такие мрачные мысли?

Отец нервно кашлянул и достал из кармана носовой платок, чтобы вытереть пот со лба.

Уже в третий раз с тех пор, как мы вошли в коридор, прозвучал один и тот же органный рефрен.

С каждой минутой я все сильнее и сильнее мерзла. Жаль, что я не воспользовалась советом тети Эмми и не надела что-нибудь шерстяное под свадебное платье.

— Если они не поторопятся, я просто окоченею! — пробормотала я Маргарет на ухо. — Как ты думаешь, они знают, что мы здесь ждем?

— Разумеется, они знают, что мы здесь! — Всегда спокойная и невозмутимая Маргарет почему-то ответила очень резко. — Служка сразу же сделал им знак, как только мы вошли сюда.

— Может быть, священник просто забыл, что сегодня свадьба, и не пришел? — Я вспомнила старого рассеянного пастора, который двадцать два года назад крестил меня в этой же церкви и все проповеди которого я давно знала наизусть.

— Есть вещи, о которых мистер Браун не забывает никогда. — Отец нахмурился и посмотрел на часы в сотый раз. — Это свадьбы и похороны.

Он снова прокашлялся.

— Я даже не могу и предположить, что вызвало такую задержку.

Внезапно кто-то громко постучал во входную дверь церкви. Служка почти бегом бросился со своего места через весь коридор, чтобы открыть засов.

На пороге был Майк Хендерсон в безукоризненно чистом и отглаженном костюме, но лицо молодого человека выглядело озабоченным. Он быстро вошел, захлопнул за собой двери и тяжело вздохнул.

Отец с беспокойством посмотрел на Майка и сделал пару шагов к нему навстречу. А я, не шевелясь, стояла на месте и молча, в изумлении глядела на друга своего жениха.

— Хендерсон! Что все это значит? Зачем ты пришел сюда? Где Эван? Где до сих пор, черт возьми, Эван? — Он схватил Майка за руку и с силой дернул ее.

Молодой человек осторожно освободился из цепких пальцев отца и устало провел ладонью по лбу.

— Я старался убедить его! — Голос Майка долетал до меня словно сквозь толстый слой ваты. — Но он не хотел ничего слушать. Просто не хотел ничего слушать!

Я не могла подойти к Хендерсону: ноги отказывались мне повиноваться.

— Эван не придет! — резко бросил Майк и, нервно вскинув голову, посмотрел мне прямо в глаза. — Свадьба отменяется!

На мгновение мне показалось, что жизнь остановилась и в мире ничего не существует, кроме вот этого холодного, мрачного коридора, похожего на склеп. Будто не понимая, что происходит, я во все глаза продолжала смотреть на Майка.

Этого не может быть! Просто мне все это снится! Сейчас я очнусь, и весь этот кошмар исчезнет. Все снова будет хорошо!

— Свинья! Натуральная свинья! — Незнакомый, стальной голос отца вырвал меня из состояния забытья и вернул к жестокой реальности. Это вовсе не сон. Это самый настоящий кошмар!

Из центральной части церкви опять раздались вступительные такты торжественной органной пьесы. По-прежнему было слышно, как переговариваются гости. Они, мои друзья и знакомые, в этот момент еще не знали, что со мной случилось.

Я увидела, как служка двинулся по проходу между скамьями. Скоро все присутствующие услышат эту историю. С недовольным видом они станут говорить, что только напрасно пришли в церковь, что свадьба не состоится, что Эван Камерон в последнюю минуту передумал. Что я — отвергнутая, несчастная невеста!

Внезапно до моего сознания, наконец, дошло, что же именно сейчас со мной происходит. Я вдруг почувствовала страшную слабость и едва устояла на ногах. Я дрожала как в лихорадке и не могла сдержать рыданий. Резко развернувшись, я почти швырнула свой букет в руки Маргарет, затем подобрала пышные юбки и бросилась к входной двери. Низкие ступеньки, удивленные лица женщин и детей, фоторепортеры с щелкающими камерами — все слилось у меня перед глазами в неясную, будто смазанную картину. Добравшись до машины, я с силой дернула ручку дверцы.