Кей Торп - Занавес поднимается

— С нее достаточно, — сказал он, все еще держа руку Керри в своей. — Я собираюсь отвести ее вниз, прежде чем толпа разорвет ее на части. Попросите осветителей притушить свет, иначе публика не разойдется до утра.

Керри без возражений пошла с ним с улыбкой, застывшей на лице, для собравшейся труппы и представителей администрации. Костюмерная Паулы — а она не могла думать о ней как о своей — уже была полна народа, и когда они с Райаном подошли к комнате, их окружили те, кто ждал снаружи. Измученная, ошалевшая от вопросов, которыми ее забрасывали со всех сторон, Керри отпрянула назад, вновь оказавшись в защищающих руках Райана, и была бесконечно благодарна ему за то, что он заслонил ее от толпы журналистов и провел прямо в комнату, где, по крайней мере, можно было хоть немного прийти в себя.

С этого момента время помчалось с невероятной скоростью. Присутствующие были представлены друг другу, сыпались восторженные и теплые комплименты, а один незнакомый Керри человек сказал такое, что поразило ее в самое сердце:

— Вы еще очень молоды, конечно, и вам нужно многому учиться, но вы растрогали меня до слез в финальной сцене.

Впоследствии она узнала, что это был один из самых знаменитых и авторитетных критиков, которого боялись все. Тот самый, что дал такую оценку игры Паулы на премьере спектакля, что актрисе нечем было гордиться.

Когда постепенно комната начала освобождаться от посетителей, Райан настоял, чтобы Керри села. Она устала так, как никогда раньше в своей жизни, и после испытаний последних четырех часов едва держалась на ногах. Миг ее триумфа закончился. Завтра вернется Паула, и жизнь пойдет своим чередом, как прежде, со всеми своими трудностями и переживаниями.

Керри поразилась внезапно наступившей тишине. Она подняла голову и удивленно осмотрелась вокруг. Райан прислонился к закрытой двери уже пустой комнаты и со странным выражением на лице наблюдал за девушкой. На нем все еще был римский костюм, и Керри снова подумала, как он идет ему.

— Благодарю вас за все, что вы сделали для меня, — тихо сказала она. — Я не знаю, что бы я делала без вас.

— Ты бы справилась, — ответил он. — Ты заставила бы себя сделать это. Точно так же, как ты полна решимости и в будущем справляться со всем в одиночестве.

Она сжалась и сказала с горечью:

— Хорошо, если вы можете в жизни быть таким самостоятельным человеком. Очевидно, следует помнить, что никогда нельзя слишком полагаться на других.

— Для некоторых это так и должно быть. Для других… — Он не шевельнулся, но во всей его позе ощущалось напряжение. — Но ты нуждаешься в том, чтобы около тебя был кто-нибудь. Ты сама доказала мне это за последние полчаса. Тебе нужен человек, на которого ты могла бы положиться и доверять ему. И разреши мне сказать тебе еще кое-что, пока мы придерживаемся этой темы. Адриан Воген не подошел бы тебе, даже если бы ответил на твои чувства.

— Во имя всего святого… — Казалось, в горле у Керри застрял комок. — Я давно это знаю.

— И все-таки ты продолжаешь его любить. — Это было утверждение, а не вопрос, и сопровождавшая его гримаса на лице Райана принудила Керри неожиданно для самой себя ответить:

— Нет, я не люблю его. Я никогда его не любила. Это было ваше собственное предположение, и вы ни разу не дали мне возможности отрицать это. — Забыв обо всем на свете, Керри посмотрела ему прямо в глаза. Ее зеленые глаза сверкали. — Вы знаете так много, Райан, и вы не знаете ничего! Мне не нужен Адриан, я не нуждаюсь в нем, мне никто не нужен. Женщина спокойно обойдется без мужчины, невзирая на то что вам так хочется не поверить этому. Мы совершенно…

Она запнулась, увидев его улыбку. Он вдруг понял все.

— Леди слишком уж протестует, мне кажется, — произнес Райан мягко, быстро пересек разделявшее их пространство и заключил Керри в объятия. — Перестань бороться, — сказал он ей, так как Керри старалась высвободиться из его объятий. — Ты теперь никуда не уйдешь без меня. Вот так лучше, — почувствовав, что она перестала сопротивляться, улыбнулся Райан. — Давай теперь все обсудим как следует. — Одной рукой он приподнял ее подбородок и с усилием добавил: — Сознайся, Керри. Сознайся, что ты любишь меня так же, как я люблю тебя, или я вытрясу из тебя это признание.

— Во всем мире сейчас люди говорят друг другу: «Я люблю тебя», — в ее голосе звучала безнадежность, — хотя на самом деле они имеют в виду: «Я хочу тебя». Все это не то, Райан. Мне это не нужно. Сегодня одно, а завтра другое.