Марго Верлен - Волшебный медальон

Джулия расслабленно предвкушала, как сейчас возьмет такси и поедет домой и ее встретит Бартоло.

Когда они последний раз созванивались, Бартоло обещал приготовить к приезду Джулии пасту и набрать ванну с ароматическими маслами.

От приятных размышлений и предвкушения уютного вечера Джулию отвлек резкий крик. Она вздрогнула и посмотрела в окно.

Перед автобусом лежал Смит, его старческое лицо исказилось от боли, одной рукой он держался за левую ногу. Те туристы, которые не успели отойти далеко, вернулись и склонились над ним.

Водитель автобуса и Джулия выбежали на улицу. Джулия присела рядом со Смитом.

— Не волнуйтесь, мистер Смит, — сказала она. — Я умею оказывать первую помощь.

Она осмотрела поврежденную ногу и пришла к выводу, что это просто растяжение.

— На вокзале есть медпункт, — сказала Джулия. — Вам нужно наложить повязку.

— Я помогу, — вызвался водитель автобуса.

Он легко поднял сухого старика так, чтобы тот мог опираться на одну ногу, нагнулся и закинул его руку себе на плечо.

— Идите за мной, — сказала Джулия.

Водитель и Смит медленно двинулись за ней.

— Я подам в суд на фирму, выпускающую эти автобусы, — пробурчал Смит. — До чего же у них неудобные ступеньки…

Джулия с облегчением вздохнула. Сэм Смит снова начал ворчать, значит, с ним все в порядке.

Дверь в медпункт была заперта. Видимо, фельдшер куда-то отлучился. Водитель помог Смиту сесть на диван рядом с медпунктом и обратился к Джулии, показывая на часы:

— Я должен идти. Если сейчас не отмечусь в журнале, у меня будут проблемы.

— Конечно, идите, — кивнула Джулия. — Спасибо вам за помощь.

— Спасибо, дружище, — сказал Смит.

Водитель пожал ему руку, пожелал скорейшего выздоровления и ушел.

Несколько минут Джулия и Сэм Смит провели в молчании. Старик сидел на диване, запрокинув голову и закрыв глаза. Джулия стояла напротив, привалившись спиной к стене.

Потом Смит открыл глаза и посмотрел на Джулию.

— А вы почему остались? — ворчливо спросил он. — Идите. У вас наверняка пропадает вечер с любимым человеком.

Джулия приподняла брови, гадая, что же ее удивило больше: проницательность Смита, его забота или сам вопрос.

— И вовсе он не пропадает, — возразила она. — Мы собираемся пожениться, так что у нас впереди еще целая жизнь, которую мы проведем вместе.

Вдруг Джулия заметила, как омрачилось лицо Сэма Смита. Но печаль эта была какой-то светлой, как будто он вспоминал о чем-то хорошем и счастливом.

— А осталась я потому, что хотела убедиться, что с вами все будет в порядке, — добавила она.

Смит снова посмотрел на нее.

— Спасибо, Джулия, — сказал он и снова погрузился в свои мысли. — Я хорошо помню это чувство, — продолжил Смит через некоторое время. — Счастливое предвкушение семейной жизни. Она была такой красивой… моя Синтия…

— Синтия? Ваша жена?

— Да, — кивнул Смит.

— Я бы никогда… видите ли, — замялась Джулия, — вы всегда ездите один…

— Поэтому я и сказал «была», — вздохнул Смит.

— Вы развелись?

— Нет, — Смит отрицательно покачал головой, — развод — это точно не про нас. Мы с Синтией жили в полной гармонии и абсолютном взаимопонимании. Иногда, конечно, ссорились, но эти скандалы были ничто в сравнении с нашими днями счастья.

— Тогда, должно быть… — вдруг поняла Джулия.

— Синтия умерла, — подтвердил ее мысли Сэм Смит. — Она и наша дочь погибли в автокатастрофе.

— Мне очень жаль, мистер Смит, — сказала Джулия. На сердце у нее стало очень тяжело. — Так, значит, вы… один?

«Наверное, поэтому он так часто отправляется в туристические поездки, — с грустью подумала она. — Он делает это, чтобы развеять одиночество».

— Нет, я не один, — сказал Смит, и Джулия заметила, как его спина распрямилась. — У меня есть сын. Его зовут Август. Он работает в том же ресторане, что и я. Ему сейчас нелегко, ведь он — студент и ему приходится совмещать учебу с работой. Но Август молодчина. Говорит, что хочет путешествовать со мной, когда окончит университет.

Чем больше Смит рассказывал о сыне, тем больше гордости было в его голосе. У Джулии отлегло от сердца.

Она почувствовала укол совести за то, что считала Смита ворчливым, недовольным брюзгой. Люди ведь не становятся такими просто так, по своей воле. Всегда есть какая-то причина.

Смерть горячо любимой жены и дочери стала для Смита слишком сильным ударом, и Джулия радовалась тому, что у Смита остался сын. Значит, одиночество в старости ему не грозит. Пойдут внуки, и в их воспитании он найдет утешение.