Шэрон Кендрик - Нежный тиран

Она непроизвольно выгнула спину, когда он вошел в нее, и ей показалось, что в его глазах мелькнуло торжество.

Никогда с такой страстью и так долго не продолжались их любовные объятия. Однако Кайлоран чувствовала: что-то здесь не так.

Утомленные, они лежали рядышком среди скомканных и влажных от пота простыней.

— Сегодня все было совсем иначе, — проговорила Кайлоран. — Но, дорогой, ты, должно быть, утомился…

— Нет, — резко повернувшись, недовольно ответил он. — Твои обязанности сиделки закончились. Я настаиваю! Даю тебе отпуск.

Она почувствовала, как страх сжал ее горло.

— Что случилось, Адам? Почему ты так на меня смотришь?

— Как смотрю?

Она не могла объяснить ему, как сильно он изменился, каким жестким стало выражение его лица. Мягкость исчезла. Он был почти таким, как раньше, — холодным, ироничным. И он не хотел видеть ее рядом.

— Все ли ты помнишь? — медленно спросила Кайлоран.

— Все! — односложно ответил он.

Все было ясно.

С тяжелым сердцем она села в кровати, внутренне понимая, что не выдержит, если вернутся их прежние отношения. Это исключено. Как бы ей ни было больно, она не станет жить с ним на его условиях. Возможно, он предлагает ей все, что может предложить. Но ей этого недостаточно! Она будет жить в постоянном ожидании конца, боясь раскрыть ему свою душу и тем самым оттолкнуть его. Отношения нельзя строить на страхе.

— Хочешь со мной поговорить?

— Что я могу сказать тебе? Да, я знаю теперь, почему я поехал тогда именно в Лейси. Твой дедушка был когда-то ко мне очень добр.

— Ты отплатил ему за добро, когда спас компанию от разорения.

Словно не слыша ее слов, он продолжал говорить:

— Я знаю, что жил некоторое время в Америке. Помню, чем занимаюсь здесь, что снимаю квартиру в Кенсингтоне.

— А нас ты помнишь?

— Нас?

Он произнес это слово так, будто оно было ему незнакомо.

— Да, ты помнишь нас — меня и тебя?

Он улыбнулся, но его улыбка показалась ей холодной и рассеянной, хотя при этом он коснулся губами кончика ее носа.

— Я знаю, что между нами были близкие отношения — очень приятные отношения.

Очень приятные? Словно на концерте классической музыки?

— Понятно.

Он сомневался, что она действительно все поняла, но сейчас не хотел ни о чем говорить, чувствуя себя расслабленным и рассеянным.

— Давай оденемся и найдем чего-нибудь выпить.

Если бы на его месте был кто-то другой, она подумала бы, что с помощью алкоголя он хочет преодолеть нерешительность. Но Адам был не из того сорта мужчин, которым при столкновении с проблемой нужно подхлестнуть свою храбрость с помощью выпивки.

Она чувствовала, что их отношениям наступает конец. А раз так, то она встретит это спокойно и достойно.

— Да, я тоже что-нибудь выпила бы, — сказала она, зная, что, в отличие от него, стимул ей необходим.

Они, молча, собрали с пола разбросанную в спешке одежду и молча оделись. Кайлоран обратила внимание на то, что, пока она одевалась, он не смотрел на нее восхищенным взглядом, как делал это обычно.

Он был по-прежнему погружен в свои мысли и даже один раз взглянул на часы.

— Что мы будем пить? — спросила она, когда они спустились вниз. У нее даже мелькнула глупая мысль, не предложить ли выпить шампанского, чтобы отметить этот славный день.

— Мне бы хотелось немного виски.

Она едва не спросила, можно ли ему пить виски, но вовремя спохватилась и промолчала. Он же недавно объявил ей, что не нужно за ним ухаживать. Ее роль сиделки закончилась, и она чувствовала себя ненужной.

Кайлоран не пила крепких спиртных напитков, поэтому лишь плеснула себе в бокал вина и, устроившись на диване, стала ждать, что будет дальше.

Ждать пришлось недолго.

Серые глаза пристально смотрели на нее.

— Кайлоран, мне надо уехать, — сказал он.

— Куда ты хочешь поехать?

— В Лондон.

— Уж не собираешься ли ты вернуться к работе? — тревожно спросила она.

Это было в его стиле. Всего несколько часов назад он восстановил свою память и тут же бросается в самую гущу жизни.

— Нет, не сразу. Сначала мне нужно побывать у врача, чтобы он меня хорошенько обследовал.

— А потом?

— Я еще не решил.

Значит, опять «я», а «мы» уже исключается? Она хотела спросить, когда они увидятся снова, но промолчала. Она не станет упрашивать или умолять его. Он сам должен решить, если захочет.

— Когда ты уезжаешь?

Он снова взглянул на часы:

— Я еще успею на последний поезд.

— Я могу тебя подвезти. Он покачал головой: