Лиз Филдинг - Месть и любовь

— Ты знаешь это лучше меня. Зачем тебе это надо, Хэл? Неужели ты настолько ненавидишь мою семью и меня?

Он смачно выругался.

— Я отреагировала так же.

— А где портрет?

— На столе в твоем офисе. Ты туда не заходил?

— Нет, я сразу отправился в муниципалитет. Все выходные я проработал с консультантами, внося изменения в план реконструкции. Я хотел подготовить все, прежде чем обсуждать это с тобой.

— Изменения?

— Велосипедная дорожка. Трек для мотоциклистов.

Он внимательно смотрел на нее, но она не могла понять, что кроется за его взглядом.

— Как ты догадалась о том, что Роберт Крэнбрук — мой отец?

— Это Эллис заметила сходство. В рабочем ящике моего отца я нашла фотографию сэра Гарри. Она подумала, что это ты.

— Ты обнаружила что-то интересное в записях отца?

— Да. Отец написал о том дне, когда ты был изгнан, о том, что не смог уничтожить портрет. Он рассказал обо всем твоей матери.

— Она никогда не упоминала об этом.

— Ты поступил так, как должен был поступить. И твой отец не заслужил такого сына, как ты. А я вот теперь чувствую себя на месте своего отца, и так стыдно мне еще не было никогда.

— Не надо… — Хэл сделал шаг ей навстречу.

— Я пыталась дозвониться до тебя. Поговорить с тобой.

— Я потерял телефон в субботу вечером. Сегодняшний день идет совсем не по плану.

— Для меня тоже. Я не думала, что увижу тебя. Я считала, ты выполнил свою миссию, и субботняя ночь была лишь частью твоего плана мести.

— Я понимаю, почему ты так решила. И пару недель назад ты оказалась бы права. Я собирался выселить тебя, стереть твой дом с лица земли…

— Все было настолько плохо?

— Да, Клер, все было именно так. Джек Норт знал, что мать ему изменяла, и он заставлял ее платить за это каждый день. Он пропивал каждую монету, которую она зарабатывала. Единственное, что ей удалось спрятать от него, — это были деньги, которые Крэнбрук дал ей для того, чтобы избавиться от меня.

— Почему она не уехала отсюда, Хэл?

— Страсть? — предположил он. — В юности я любил слоняться по дому и однажды застал их… А потом он назвал ее шлюхой, когда подписывал документы о продаже. А меня — мусором…

— О нет!

— В любой момент я мог потребовать у него признания отцовства, но я никогда не хотел, чтобы этот человек был моим отцом. Я просто хотел, чтобы он посмотрел мне в глаза и признал наконец, что совершил ошибку.

— И что поменялось с тех пор, Хэл?

— Я поклялся себе, что, когда буду выселять тебя, не посмотрю тебе в глаза. Потому что ты ничего для меня не значила. Но потом за тобой погнался Арчи, мы столкнулись, и я посмотрел в твои прекрасные серые глаза. И я очень на тебя разозлился, потому что ты стала для меня значима.

— Не может быть…

— Ты вытащила купюру в десять фунтов, чтобы откупиться от меня, и мне стало от этого легче, потому что это было еще одним поводом злиться на тебя.

— Это были последние деньги, остававшиеся у меня до конца месяца, но дело не в этом. Ты сильно разочаровал меня своим поведением в тот момент…

— А потом я увидел, что ты сделала с домом и садом, и мне стало еще хуже, ведь я собирался стереть все созданное тобой с лица земли.

— А что теперь? Ты все еще чувствуешь злобу?

Он дотронулся ладонью до ее щеки и прислонил ее голову к своей груди:

— Дело не в доме, Клер. И не в Крэнбрук-Парке. Отец сказал мне, что моя злоба съест меня изнутри… Наверное, так бы и случилось, если бы не ты.

— Но теперь все знают правду из-за меня.

— И что? Завтра какой-нибудь известный футболист изменит своей жене, и на газете с моей историей будут чистить картошку.

— То есть ты так и не собираешься общаться с прессой?

— Никогда. Но есть кое-что, о чем ты должна знать, — загадочно произнес он, крепко прижимая ее к себе. — Тебе придется пожертвовать частью твоего сада.

Ее сада. Это значило, что она остается в доме.

— Я собираюсь оказать тебе услугу.

— И какую именно?

— Ты будешь заниматься реставрацией розового сада в Крэнбрук-Парке. Вряд ли у тебя останется время на прополку собственного огорода.

— Прополка — прошлый век, — сказала Клер. — А какие у тебя планы на мой сад?

— Я собираюсь расширить коттедж «Примроуз». Сама подумай, Клер. Четыре собаки, двое взрослых, подрастающая девочка. Твой офис, мой офис. Нам потребуется гораздо больше места.

— А главное здание поместья недостаточно велико для тебя?

— Я никогда не собирался жить в гостинице.

— Поэтому решил переехать ко мне?