Дороти Уильямс - Один из многих

— В этих пространствах и тишине особенная прелесть. Я бы не хотел жить где-нибудь в другом месте.

— Но разве вы не скучаете по театрам? Магазинам? Людям?

— Театры и магазины есть и здесь.

— Но до них нельзя добраться пешком!

— Да, но можно без труда доехать на машине. И люди здесь, между прочим, есть.

— Соседи? Где?

Он снова улыбнулся той улыбкой, которая уже стала ей знакома, которую она уже начала ждать, — что было не только глупо, но и опасно.

— В миле отсюда находится ферма, на которой живет Брюс Хопкинс со своими родителями.

— Кто такой этот Брюс?

— Конюх. Ухаживает за лошадьми. А в двух милях вон в том направлении, — он взмахнул рукой, — находится другая ферма.

— Ну а если случится что-то чрезвычайное, если вам понадобится срочная помощь…

— Здесь есть телефон, — сухо сказал Леонард.

— А если кабель будет поврежден?

— А если небо упадет на землю?

Он подошел и сел на диван напротив нее Абигейл смотрела, как на его лице пляшут тени, отбрасываемые пламенем камина.

— Вы сожалеете, что уволились из армии?

— Нет, — коротко ответил Леонард. — А почему вы так нервничаете? — спросил он, ухмыльнувшись.

— Я вовсе не нервничаю, — торопливо заявила она, разглядывая бренди в своем бокале.

— Боитесь оставаться наедине со мной?

— Что за абсурд!

Леонард откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу и, держа в ладонях бокал с бренди, внимательно сквозь стекло посмотрел на нее.

— Вам понравился Бейли? — негромко произнес он, посмеиваясь.

— В каком смысле? Как мужчина? — воскликнула она, чуть не расплескав бренди.

— Я не прав? — рассмеялся Леонард.

— Давненько я не слыхала подобной чепухи. Он годится мне в деды! За кого, собственно, вы меня принимаете? За пожирательницу мужских сердец?

— Да.

— Ах, вот как! Вы ошиблись. Да, да, ошиблись! Мужчины меня абсолютно не интересуют.

— А как же Джек?

— Это совсем другое дело! Вам обязательно надо было все испортить?

— Испортить что?

— Все! Мне как раз удалось забыть о Джеке!

Вскочив, снова рассерженная и обиженная, Абигейл залпом выпила бренди и поставила бокал на каминную полку.

— Спасибо за угощение, — резко сказала она и повернулась, чтобы уйти.

— Сядьте, — негромко попросил Леонард.

— Я не хочу садиться. Я собираюсь принять душ и лечь спать. Мне не нравятся люди, которые так невыносимо самодовольны! И я определенно не намерена сидеть здесь и выслушивать оскорбления! Вы же обо мне абсолютно ничего не знаете!

— Я вовсе не хотел вас обидеть, — перебил Леонард. — И я знаю о вас достаточно много. Вы были блестящей студенткой, самозабвенно увлекались историей, так?

— И у меня бесподобная фигура, — язвительно вставила Абигейл.

Он насмешливо склонил голову в знак согласия, затем продолжил:

— Вы нравитесь мужчинам и вы чрезвычайно склонны к сумасбродным поступкам.

— Вовсе нет!

— А то, что вы устроили в номере Джека?

— Он заслужил это!

— Я слышал, что вы разрушили семейную жизнь Уилфрида Брауна?

Абигейл уставилась на него, прищурив глаза, словно разъяренная кошка, и заявила:

— Я не разрушала его семейную жизнь! Он сам это сделал.

— Из-за того, что у вас с ним была связь.

— Ничего подобного у нас с ним не было! — гневно возразила она. — Если бы вы потрудились спросить меня, вместо того чтобы собирать грязные сплетни, вы бы не говорили подобных вещей!

— Но я тогда не знал вас, — примирительно сказал Леонард.

— Вы и сейчас меня не знаете!

На его лице появилась недоверчивая улыбка.

— Но вы именно из-за этого потеряли работу в музее.

— Я потеряла работу из-за дурацкой фантазии Брауна, — поправила она ледяным тоном. — Эта «связь» существовала только в его больном воображении!

— А как же все остальные? Ваши сослуживцы? У них тоже нездоровое воображение?

— А я виновата в этом?

— Не знаю. И это не единственная сплетня, которую я о вас слышал.

— Неужели? — насмешливо спросила она.

— К сожалению, да.

— И что же еще вы слышали? — Леонард ответил сдержанной улыбкой. — Так что же?

— Мне рассказывали, что вы ужасно мстительны и в гневе способны на все.

— Кто говорил вам это?

— Джеффри Мертон.

— Кто, кто? Джеффри? — в негодовании воскликнула Абигейл. Подойдя к дивану, на котором сидел Леонард, она остановилась и, глядя на него сверху вниз, гневно выпалила: — Позвольте мне сказать вам, кто такой этот Мертон! Да он готов на любую подлость, лишь бы затащить женщину к себе в постель! Уж лучше пойти на панель, чем иметь дело с Джеффри Мертоном! Этот мерзавец не заслуживает ни одного доброго слова! Так что не упоминайте при мне о нем больше, хорошо?