Ширли Кэррол - Простые радости

Сьюзен крутила рулевое колесо обеими руками и мчалась по межштатному хайвею. Солнце поднялось уже высоко и весело сияло, освещая все вокруг, но мысли Сьюзен были сосредоточены на том, как поскорее догнать Эл и что сказать ему. Она мысленно репетировала свои слова.

Глубоко вздохнув, постаралась прогнать головную боль, которая не покидала ее с момента истерических рыданий на крыльце хижины. Боль мешала ей ясно мыслить.

Ей оставалось только надеяться, что еще не слишком поздно, что она еще не все испортила своим поведением. Очевидно, Эл почувствовал, что она предала его, когда узнал, что Сьюзен отправилась на собеседование и не сказала ему ни слова. Но ей и в голову не приходило, что он может прийти в такую ярость, что бросит свою работу в любимом «Курьере». Даже если они и не могут быть вместе, но он не должен отказываться от своей работы в газете. Он любит ее, по-настоящему любит. И он сам ей говорил про то, как важно хорошо делать свое дело, как много это значит в жизни.

Если даже они не смогут снова быть вместе, Сьюзен знала, что обязана любыми способами убедить его вернуться в «Курьер». Даже если он не сможет простить ее и между ними все кончено, она не должна позволить ему отказаться от мечты всей жизни — сделать мир чуточку другим своей работой. Должность в университете не для него. Эта работа задушит его, задавит творческие порывы. Эл — человек, которому нужно иметь возможность высказаться, выразить себя.

Мысли о нем вернули и воспоминания о том времени, что они провели вместе. Сьюзен вспомнила, как он вышагивал в своей ветровке-хаки, как глубоко и внимательно вглядывался в нее своими большими кобальтовыми глазами, как сидел перед своей хижиной над рекой. Она тронула свои губы, вспоминая, как требовательно и страстно он целовал ее.

Каждая минута, казалось, превращалась в часы, а нескончаемые поля тянулись по обе стороны скоростной магистрали. Между мильными столбами проходили целые световые годы. Наконец указатели сказали, что цель ее путешествия приближается, и вот уже показался выезд на Блумингтон — Нормал.

Теперь Сьюзен вспомнила, что тут было два города, один рядом с другим, и каждый со своим университетом. Она ждала указателя на Иллинойский университет, где преподавал отец Эл.

Плечи и руки болели от напряжения, с которым она сжимала руль, целых два часа не меняя положения, и все же не желала останавливаться, пока не доберется до цели.

Проехав сквозь пригороды, миновав множество небольших торговых центров и закусочных фаст-фуд, она свернула с большого шоссе и направилась в старую часть города мимо элегантных домов начала столетия под развесистыми деревьями. Совершенно очевидно, что мотеля здесь быть не могло. Сейчас его собеседование, возможно, уже окончено, и ей хотелось поймать его, пока он не уехал, и уговорить отказаться от этой работы.

Немного притормозив, чтобы узнать дорогу, она подъехала к обочине и помахала студенту, который шел вниз по улице.

— Извините, не могли бы вы сказать мне, где найти этот адрес?

Студент немного подумал и указал направо. Сьюзен медленно проехала сквозь красивый вековой давности университетский городок, надеясь случайно заметить Стивена где-нибудь на этом большом пространстве. Но, не увидев его нигде, направилась в деловую часть города неподалеку от шоссе, где располагался мотель.

Сьюзен понятия не имела, сразу ли найдет его там или ей придется ждать, может быть, даже не один час. Но сколько бы времени ни потребовалось, она твердо настроилась увидеть его, встретиться лицом к лицу.

Она обнаружила мотель спустя десять минут усиленных поисков и начала медленно объезжать его кругом, разыскивая номер Эл. И как только обогнула угол, заметила его «блейзер».

Сьюзен припарковала свою машину рядом, посмотрела сначала на трак, потом на дверь. Она внезапно ощутила приступ головокружения, а ноги так отяжелели, что, казалось, отказывались сдвинуться.

«Вылезай из машины», — приказала она себе, но ноги не повиновались ей.

«Ну же, двигайся», — сказала она, но никакого движения не последовало.

Сьюзен с трудом набрала полную грудь воздуха, тяжело сглотнула.

Она знала, что он был за этой дверью, что пришло время действовать.

«Ну, давай, тони или выплывай, Сьюзен Уэллс», — сказала она себе и медленно выключила зажигание.

Перевела дух, взялась за ручку дверцы, будто во сне смотрела, как та медленно повернулась, потом почувствовала, как ее тело покорилось, и, словно в замедленной съемке, она подошла к двери его номера, подняла руку и постучала.