Рэй Морган - Прощай, мечта

— Ты же его слышала. Он запаниковал, когда я спросил его, работал ли он в страховой компании. Он, должно быть, видел некоторые статьи о сокровищах и начал просматривать файлы, а потом решил приехать и попытаться найти клад самостоятельно.

— Вот подонок! А меня заставил поверить, что хочет купить Шангри-Ла…

— Черта с два.

Тори помрачнела:

— Как ты думаешь, кто-нибудь из них его купит?

Марк пожал плечами:

— Если мне удастся остановить продажу, то нет.

Тори бросила взгляд на свои джинсы, висящие на спинке стула, — в заднем кармане выпирал дневник.

В этой маленькой книжечке, возможно, таятся ответы на ее вопросы. Тори взглянула на Марка. Она должна рассказать ему, что у нее есть дневник. И должна показать его.

А если там написано что-то такое, чего она не захочет ему сообщить? Что, если отец в чем-то замешан? Она не может ставить себя под удар. Сначала она прочтет дневник сама. А затем, если не обнаружит ничего такого, что нужно скрыть, покажет дневник Марку.

— Как ты себя чувствуешь? — Марк улыбался ей, склонив голову.

— Хорошо. На самом деле хорошо.

Он протянул руку и коснулся ее щеки. От теплоты его глаз у нее замерло сердце.

— Уж постарайся, чтобы было хорошо. Я на тебя рассчитываю.

Неужели это Марк Хантингтон смотрит на нее с такой нежностью? Тори с трудом могла поверить в невозможное. Столько лет прошло в недосягаемых мечтаниях… И вот он здесь и ведет себя так, словно она ему по-настоящему нравится. Ее глаза наполнились слезами.

— Эй? Ты что? — удивился он.

— Ничего. — Она положила свою руку на его и вымученно улыбнулась. — Я просто переволновалась.

— Ты голодная. Мне необходимо кое-что сделать, а потом я принесу тебе поесть. О’кей?

Она кивнула. Возможно ли быть такой счастливой?

Он улыбнулся и ушел, а она закрыла глаза и попыталась успокоить безумный стук сердца. Она лежит в постели Марка… Ей казалось, она лежит не на подушках, а парит в небе на облаке.

А как же дневник? Она прислушалась — никаких звуков или шагов. Подвинувшись к краю кровати, она дотянулась до джинсов и вытащила дневник, почти не причинив сильной боли ноге. Теперь у нее в руках то, что ей необходимо. Она откинулась на подушки и начала читать.

К тому моменту, когда Тори услышала шаги Марка, она прочитала достаточно, чтобы понять — отец не был вором. Он начал вести дневник задолго до того, как исчезли сокровища, и большая часть записей не имела к кладу никого отношения. Он записывал то, что его интересовало: погода, кто приехал с визитом, их с Хантом беседы о политике или истории. Потом возникла тема сокровищ и его переживаний по поводу обвинений в воровстве. Тори хорошо знала отца и могла точно сказать — он ни при чем. Какое облегчение!

Но откуда взялся мешочек с золотыми монетами, который в настоящий момент лежит у нее в чемодане. Откуда он вообще появился? И почему? Она наткнулась на него, когда упаковывала мамины вещи. Она тогда находилась в растрепанных чувствах, потому что поняла, что больше не сможет сама ухаживать за мамой.

Тори нашла очень приличную частную лечебницу. Правда, плата там была достаточно высокой, и Тори едва могла себе это позволить. Поэтому пришлось подрядиться на работу в ресторане, устраивать банкеты и праздничные приемы, лишь бы свести концы с концами. У нее сердце едва не разорвалось, когда она была вынуждена сказать маме, что поместит ее в лечебницу. Ее милая, добрая мама выглядела совершенно потерянной, но не жаловалась. А Тори… В ужасе оттого, что приходится делать, она со слезами на глазах собирала мамины вещи. И вот тогда, упаковывая в коробки старую мамину одежду, она обнаружила мешочек с золотом. Тори никогда не видела сокровищ дона Карлоса, но сразу поняла — это они, только в меньшем количестве. Она спросила маму, откуда они, но та лишь испуганно посмотрела на дочь, закусила губу и отвернулась.

Что могла Тори подумать? Только одно: у отца каким-то образом оказались золотые монеты. Но как? Это подтолкнуло ее к путешествию в прошлое, в Шангри-Ла. Она должна докопаться до правды.

У нее не было времени, чтобы прочитать то, что написал отец Марка. Его почерк жутко неразборчивый. Записи мистера Хантингтона относились к значительно более позднему времени, скорее всего, он сделал их незадолго до того, как отправился на лодке с сокровищами. Знал ли он, что случилось на самом деле?

Этого Тори пока не поняла, но из записей в дневнике ей было ясно: ее отец не виновен в первоначальном исчезновении сокровищ. Тем не менее ей нужны еще факты.