Ким Лоренс - Любовь и прочие неприятности

Зои с ностальгией вспомнила те времена, когда ее финансовые трудности решались легко и просто — не купить очередную желанную пару туфель или реже ходить в кафе. Эти времена остались в прошлом. Она до сих пор содрогалась от цены новой школьной формы, а деваться было некуда — из старой двойняшки выросли.

— Вы так говорите, как будто они с вами надолго. Я думал, вы взяли их на каникулы.

«Ох, было бы здорово, если б он и дальше так думал! Все равно он тут почти не бывает… Но нет, надо же мне было рот открыть…»

— Нет. — Зои сглотнула. — Они дети моей сестры. Она и ее муж умерли. Я опекун двойняшек.

— Мне жаль.

Она кивнула, не глядя на него, чтобы нечаянно не сорваться. Согласно мнению психологов, ярость являлась нормальной стадией переживания горя и должна была рано или поздно пройти. Но даже спустя полгода у Зои все еще сжимались кулаки от бессильного желания свернуть шею тому пьяному малолетке, который вылетел на встречную полосу.

— Неужели больше никто не может взять на себя заботу об этих детях? — Исандро смерил ее взглядом и качнул головой. — Вы слишком молоды для такой ответственности. Сколько вам?..

— Двадцать два, но это не важно. Лаура была моей единственной семьей, а у Дэна вообще никого больше нет. Так что или я, или соцслужба.

И второго варианта Зои не допустит. У двойняшек будет нормальное детство, даже если ей придется ползать перед Монтеро на коленях.

Исандро цинично осмотрел ее потрепанные джинсы и свободную футболку.

— Что-то говорит мне, что должность экономки — не мечта всей вашей жизни.

Облизнув губы, Зои попыталась угадать, каким может быть правильный ответ. В конце концов она решила, что честность — лучший вариант.

— Я никогда не могла выбрать что-то одно, чем хотела бы заниматься. — Ей казалось, у нее еще много времени, чтобы определиться с этим выбором. Ей нравилось путешествовать, нравилось знакомиться с новыми людьми и искать новые впечатления. А потом Зои пришлось быстро повзрослеть, и теперь она готова умолять этого ужасного человека, если это позволит сохранить остатки ее маленькой семьи. Зои одарила мужчину улыбкой, как она надеялась, спокойной. — На всех моих предыдущих должностях я работала с полной отдачей, и никто никогда не жаловался…

— На всех? И сколько их было? — поинтересовался Монтеро.

«Зои, вот что тебе стоило держать рот на замке?» — Это важно?

— Важно, если вы уходили после недели работы, раньше, чем кто-либо успевал пожаловаться.

Девушка прикусила губу.

— Мистер Монтеро, пожалуйста, дайте мне шанс. Я сделаю все, что угодно, чтобы сохранить эту работу. Все, что угодно, — повторила она твердо.

— Все?..

Странная интонация бархатного голоса снова вызвала дрожь в ее груди, но Зои не могла отступить. У нее не было выбора. Она кивнула:

— Абсолютно все.

Исандро невозмутимо стряхнул невидимую пылинку с рукава:

— «Абсолютно все» может включать слишком много вещей, мисс Грейс. Если вы предлагаете услуги сексуального характера, должен сказать, что я обычно получаю их даром.

Теперь Зои дрожала от жаркого гнева. Мужчина явно дразнил ее, зная, что она не в том положении, чтобы дать достойный ответ. Ее мнения о Монтеро это не улучшило. Зои потерла о бедро ладонь, которая зудела от желания дать ему пощечину, чтобы стереть с красивого лица самодовольное выражение. «Что, если он в самом деле?..» Зои отбросила эту мысль и постаралась не покраснеть. Монтеро явно слишком высокомерен, чтобы тащить в постель прислугу. «Но что, если все-таки?..» Тело Зои отозвалось на упрямо вернувшийся вопрос, и она не смогла остановить физическую реакцию, неумолимую в своей первобытности. Все, что Зои могла, — спрятать глаза, обнять себя руками и радоваться, что футболка на ней достаточно свободная, чтобы не обтягивать напрягшиеся соски. Но от горячей волны в низу живота это совершенно не спасало, и девушка почувствовала, как горит ее кожа. Сделав новый глубокий вдох, Зои чуть приподняла плечи.

— Если без шуток, я могу обещать, что приложу все возможные усилия. — По смуглому лицу Исандро не было похоже, что она его убедила, и Зои впилась ногтями в ладони. «Боже, пожалуйста, не дай ему передумать!» Она чувствовала себя обвиняемой в зале суда за мгновение до оглашения приговора. — Вы не пожалеете.

Исандро поднялся из кресла и обошел стол. Он уже начинал жалеть о принятом решении.

— Я сочувствую вашей потере, но вы должны понимать, что это сочувствие не повлияет на мою оценку вашей работы. Не ждите поблажек. — «Сочувствие не повлияет, а вот ее роскошные ноги и потрясающие губы…»