Элизабет Уолкер - Странный каприз

— Я так и думала, — шепнула Присцилла, кладя голову ему на плечо. — Все эти рассуждения о правилах приличия — пустой звук. Есть только люди, чье одобрение ты хочешь заслужить или не хочешь. Однажды — мне было лет тринадцать — меня выгнали из класса за разговоры. Я болтала не больше других, но учителю, видно, захотелось наказать меня для примера остальным. Не знаю уж, чего он хотел добиться, но вышло для него же хуже. До того я была этакой пай-девочкой, а тут подумала: «Какого черта! Как я ни стараюсь быть хорошей, все равно мне достается! Не лучше ли стать плохой?» Мне тогда было очень обидно.

Прижав Присциллу к себе, Крейг нежно коснулся губами ее лба.

— Бедная моя девочка! Поверь, ты ничего не потеряла. Вот уж большое удовольствие — завоевывать признание людей, на которых тебе глубоко наплевать! И вообще нельзя слепо подчиняться чьим-то требованиям. Это твоя жизнь, и тебе самому решать, как ее прожить.

— А на Монике ты тоже женился, потому что так хотели родители?

Крейг задумчиво смотрел на свой бокал.

— Пожалуй, нет. Да, это был во всех отношениях приличный брак, но жениться на Монике меня никто не заставлял. Это был мой выбор. К сожалению, со временем обнаружилось, что мы смотрим на жизнь совсем по-разному.

— Ты все еще ее любишь? — с трудом выговорила Присцилла.

— Нет. Я чувствую к ней, наверно, то же, что и ты к Перси. Я хорошо к ней отношусь, желаю ей только добра, но я никак к ней не привязан — ни юридически, ни эмоционально. Ведь так ты относишься к Перси?

Присцилла кивнула и перевела дух. С сердца у нее точно камень свалился.

— Моника согласилась на лето отправить Майкла ко мне. Они с Джимом собираются за границу, а Майкл хочет съездить с друзьями в летний лагерь, так что все прекрасно устраивается.

— Я рада за тебя.

Наступило тягостное молчание, прерываемое только тиканьем старинных часов в углу. Наконец, видимо, решившись, Крейг взял у Присциллы бокал, поставил его на стол и сжал ее руки в своих.

— Не понимаю, почему я так боюсь выговорить это слово! — воскликнул он. — Может быть, думаю, что ты не захочешь связывать свою судьбу со мной или вообще не хочешь выходить замуж? — Он поморщился. — Ну вот, заветное слово сказано! Или для тебя «замуж» звучит слишком по-мещански?

— Я всегда верила в счастливый брак, — обиженно ответила Присцилла.

— Мне показалось, что ты не одобряешь помолвку Перси и Мэри Бет.

— По-моему, уж очень много шума они из этого устроили. Но вообще-то это не мое дело. У них своя жизнь, а у нас с тобой своя. Ты думаешь, чувства, скрепленные узами закона, станут сильнее?

— Нет, я ничего такого не думаю, — ответил Крейг. — Я просто хочу на тебе жениться.

— На мне? — театрально воскликнула Присцилла. Лицо ее осветилось широкой счастливой улыбкой. — На бессердечной женщине, которая думает только о своем бизнесе и к тому же одевается, как Микки-Маус? Зачем?

— Видишь ли, — сказал он, — если эта женщина выйдет за меня замуж, ей придется кое в чем изменить свои привычки. Нет, нет, никаких потрясений основ — просто она начнет хотя бы иногда одеваться как человек. И уделять мне немного больше времени, чем сейчас. Ей придется примерно на месяц оставить все дела и отправиться со мной в свадебное путешествие…

— Мне кажется, она не будет против.

— Конечно, мне тоже придется кое в чем измениться. Мы будем уступать друг другу — так всегда бывает между любящими.

— А мы… мы любим друг друга? — замирая от волнения, спросила Присцилла.

— Присцилла! — Он крепко сжал ее в объятиях. — Как ты можешь спрашивать? Конечно, мы любим друг друга! Я от тебя без ума! Мне кажется, я полюбил тебя еще тогда, в «Локобере». Я пытался выбросить тебя из головы — и не мог.

— Может, это просто секс, — улыбнулась Присцилла.

— Ты знаешь, что это не так. — Крейг наклонился и поцеловал ее в губы. — Хотя без него нам не обойтись, — добавил он с улыбкой. — Но, если бы между нами не было ничего, кроме сексуального влечения, мы ограничились бы обычной связью. А мне этого недостаточно, и тебе, я надеюсь, тоже.

— И мне.

Он откинулся назад и всмотрелся в ее лицо.

— Я хотел сказать тебе о своей любви еще в ту ночь, когда мы купались в ванне. Но, Присцилла, я хотел быть уверен. Когда ты сказала, что меня любишь, я не поверил своим ушам — подумал, что принял желаемое за действительное.

— Честно говоря, я не это имела в виду… — начала объяснять Присцилла, — … то есть, конечно, именно это, но я не хотела говорить это вслух.