Кэтрин Манн - Город влюбленных

Они въехали на пригорок, и их взгляду открылся дом, который за последние два года стал пристанищем Малколма.

Селия ахнула:

— Ты снял целый замок?

Он рассмеялся:

— Ну, не замок — особняк. — Очень большой кирпичный особняк, реставрированный, но построенный в семнадцатом веке. Он хотел владеть местом, где можно было спрятаться от суетной жизни Лос-Анджелеса, и эта маленькая деревушка очень приглянулась. — И я не снял его. Я его купил.

— А у твоей мамы квартира в Лондоне? И что же это тогда за квартира? Палаты в Букингемском дворце?

— Не во дворце, но с прекрасным видом на него.

Мать Малколма почти десять лет ездила с мужем по разным кабакам и притонам, где он выступал, таская с собой и сына. Однажды утром, когда они играли в Азалее, мать проснулась и обнаружила на подушке записку. Там говорилось, что женщина с ребенком плохо влияет на творчество группы.

И все свои силы она отдала сыну и его таланту, хотя помнила о дурных наклонностях мужа и его любви к музыке, и ей было, видимо, нелегко смириться. Она приняла его выбор, когда решила, что он станет звездой и у него будет все, чего не смог добиться его отец. Он старался сделать ее счастливой, отплатить за то, что в свое время лишил покоя.

Он сбросил газ, и автомобиль неспешно покатился под уклон в сторону увитых плющом ворот.

— Нам с матерью нужно пространство после стольких лет жизни в этой убогой двухкомнатной квартирке.

— Здесь действительно… просторно.

— Ты не одобряешь? — Он остановился у массивных чугунных ворот, отключил сигнализацию.

Она покачала головой:

— Это твои деньги. Я просто немного ошарашена объемами того, что ты имеешь.

Малколм въехал в ворота. Для него очень важно было ее отношение к дому, который он выбрал.

— Вот такой сказочный дом я хотел тебе подарить.

— Где можно будет жить долго и счастливо, как поется в твоих песенках. — Селия озорно улыбнулась.

Он поморщился, снижая скорость на повороте:

— Ты знаешь, не очень хорошо тыкать мне в нос моим цинизмом.

— Я просто сказала правду. — Она высунулась в окно, глубоко вдохнула. — Боже, тут кругом цветы. Это в самом деле замечательный дом.

Селия любила французские сады. Малколм не знал названия большинства этих цветов. Наблюдая за работами, он просто показал на фотографии в альбоме дизайнера ландшафта и попросил обязательно посадить вьющуюся розу и лаванду.

— Я рад, что тебе нравится. — Его распирало от гордости. Он сделал ей приятно. Наконец он на верном пути, и его ухаживания принесут ожидаемый результат.

— Кому же не понравится? Здесь великолепно, — заметила Селия.

Малколм хотел большего. Он, конечно, не самый проницательный человек на свете, но что-то в ее голосе было не то.

А начинать серьезный разговор сейчас было неуместно, так как на веранде появилась мать Малколма, вышедшая поприветствовать их.

Сидя на веранде рядом с Терри Анн Дуглас и чувствуя на себе ее сверлящий взгляд, Селия вытерла вспотевшие руки о свое красное шелковое платье. Малколм припарковывал машину и разбирал их нехитрый багаж. Было видно, что он попросил свою мать позаботиться обо всем остальном. Терри Анн велела накупить продуктов, взбить перины. Она отпустила на выходные почти всю прислугу, лишь банкетная служба должна была быстро и незаметно подвозить еду.

— Миссис Дуглас…

— Пожалуйста, называйте меня Терри Анн, — любезно сказала мать Малколма.

— Хорошо. Терри Анн… м-м-м… — Она забыла, что хотела сказать.

Господи, это так неловко. Селия старалась подготовиться к разговору с этой женщиной еще в тот момент, когда думала, что Малколм оставит ее со своей матерью в Штатах. И все же Селию застали врасплох.

Может, эта неловкость возникла из-за того, что воспоминания об их ночи еще так свежи и ей не терпелось снова заняться сексом. Селия водила пальцами по невысокой ограде, отделявшей ее от чудесного сада, где под лучами солнца уходящего дня блестел фонтан с ангелочками. В воздухе витал блаженный аромат, а ей становилось все хуже, в животе начинались спазмы. Мать Малколма была рядом, разливала чай и подавала сэндвичи, словно все в порядке и в прошлом у них не было конфликта. Словно они могли стереть из памяти их последний разговор.

Это был даже не разговор, это был настоящий скандал.

Терри Анн кричала и обвиняла Селию в том, что та ломает Малколму жизнь.

Это случилось так давно.

Время оказалось милостиво к Терри Анн, тревоги постепенно ушли в прошлое. Ее русые волосы слегка поседели, но под голубыми глазами больше не было черных кругов усталости. Она по-прежнему предпочитала ковбойские сапоги и джинсовые юбки. Интересно, забыла ли она былые обиды?