Жаклин Брискин - Все и немного больше

За следующим столом сидели Мэрилин и Линк, держась за руки под зеленой скатертью и смеясь вместе с Рой и седовласым адвокатом по имени Кери Армистед. Рой наконец перестала воевать со своими кудрявыми волосами, которые обрамляли ее веснушчатое, приятное и весьма моложавое лицо, особенно если его не сравнивать с лицом вечно молодой старшей сестры. Пер Хеннекен приблизился к сестрам, исполняющим роль хозяек, и шепнул, что его персонал готов к процедуре разрезания торта. Сестры поднялись и обошли столы, наклоняясь к сидевшим родственникам.

— Пора, пора, — подтвердили все и направились в обеденный зал.

В тишине гостиной вели беседу Нолаби и ее ровесницы, а миссис Каннингхэм, выставив вперед скошенный подбородок, согласно кивала. Между шумной, грубоватой Нолаби, у которой не было бы и цента за душой, если бы не поддержка дочерей, и Гертрудой Каннингхэм, молчаливой обладательницей огромного состояния, родилась невероятная дружба. Несколько раз в неделю шофер «Бельведера» привозил Нолаби на ленч или обед, и обе вдовы благоговейно говорили о своих отпрысках, а Нолаби в который раз смаковала милые сердцу обеих женщин подробности жизни их общих правнуков и правнучек.

Улыбнувшись группе самых старших из гостей, Мэрилин положила руку на сутулые плечи.

— Тетя Гертруда, — громко проговорила она, ибо миссис Каннингхэм стала туга на ухо, — мама собирается резать торт.

Миссис Каннингхэм, как самый близкий друг, повела Нолаби в зал.

Мэрилин остановилась, чтобы посмотреть на заключенную в рамку картину — подарок Tea ко дню рождения прабабушки. Акварельными красками была изображена сцена пикника. Картина поражала зрелостью и мастерством, удивительным для двенадцатилетней девочки.

— Откуда это у Tea? — Я даже элементарный узор нарисовать не могу, — раздумчиво проговорила Мэрилин, пряча невольную гордость за внучку. — Никто ни по одной семейной линии никогда не рисовал.

— Алфея занималась этим в молодости, — несколько громче, чем надо, сказала Рой. — А потом, разве искусство не едино? Ты актриса…

— Была, — перебила ее Мэрилин.

— И посмотри на Оскары, которые получал Джошуа.

— И не забудем еще Фирелли, — сказала Мэрилин. — Фирелли — самый гениальный среди нас.

Щеки и мочки ушей Рой стали пунцовыми, и она поспешно перевела разговор на другую тему.

— Тебе здорово идет это платье от Валентино, Мэрилин. Все говорят, что ты стала еще лучше, чем раньше. Прямо ходячая реклама для тех, кто собирается вступить в брак.

Мэрилин подмигнула.

— Вот если бы еще я умела готовить.

В Париоли черноволосая, с небольшими усиками Джульетта отлично справлялась с овощными пастами и мясными блюдами, а ее дочь занималась стиркой и уборкой. Мэрилин Уэйс Ферно Ферно впервые, с тех пор как стала взрослой, не работала. Почти за десять лет она только раз снялась в фильме. Гонорары за повторные показы «Рейн Фэрберн шоу» и сдача в аренду виллы «Мандевилль каньон» приносили достаточный доход. Мэрилин по утрам читала или прогуливалась, пока Линк занимался своими изысканиями. Во второй половине дня они оба, взявшись, словно дети, за руки, бродили по древним, узким улочкам Рима, либо делая покупки, либо посещая антикварные лавки, где Линк по заказу клиентов делал фотоснимки.

— А как у тебя дела? — спросила Мэрилин. — Мне положительно нравится этот Кери. А?

— Я уже говорила тебе, Мэрилин, что он владеет домом, который находится недалеко от моего, вот и все, — проговорила Рой, лицо которой снова покрылось румянцем.

После смерти Алфеи журналисты и репортеры осаждали дом Рой, терзая ее провокационными вопросами о роковом выстреле, добавляя сомнений, которые и без того мучили ее. Она не могла обходиться без визитов к доктору Бухманну, увеличив их частоту до пяти раз в неделю. Психиатр высказал мысль, что при ее столь расшатанной нервной системе общение с репортерами недопустимо. Рой продала свой дом в районе массовой застройки и купила часть кооперативного дома с охраной в Беверли Хиллз. Недавно дом по соседству перешел в руки нового владельца — обеспеченного вдовца средних лет, который стал частым гостем Рой. Он приносил ей красные розы и интересные романы, приглашал в кино. Рой, чье общение с мужчинами ограничивалось ленчами за счет подотчетных сумм с улыбающимися представителями изготовителей или дизайнеров, не знала, как ей относиться к бескорыстным знакам внимания Кери Армистеда. Рой знала лишь то, что впервые за долгие годы ей хотелось возвращаться вечером домой.