Кэрол Финч - Однажды в лунную полночь

Не переставая раздумывать о том, куда может привести его эта странная встреча с молодой женщиной, переодетой стареющей вдовицей, Вэнс неторопливо двинулся на верхнюю палубу.

Негромкий стук заставил Микаэлу поднять голову. Отложив гребень, она прошла босиком через всю спальню и открыла дверь. На пороге стояла Маргарита.

— Дочка, Мне хотелось поговорить с тобой наедине, пока не вернулись Жан с Люсьеном.

Микаэла отступила в сторону и пропустила мать в комнату.

— Я понимаю, что у тебя есть все основания проклинать меня, — начала Маргарита, упорно избегая взгляда дочери. Судя по тому, как судорожно сжались ее пальцы, чувствовала она себя не очень уверенно. — Позволь мне объясниться…

— Я вовсе не обижаюсь на тебя, мама, — перебила ее Микаэла и сочувственно улыбнулась. — Наоборот, я даже восхищаюсь тобой.

— Восхищаешься? Чем? Тем, что я так долго терпела Арно, или тем, что оставила его, когда все думали, будто ты погибла?

— И тем и другим.

— Ну а я чувствую себя настоящей трусихой. — Маргарита бессильно опустилась в кресло, заботливо подвинутое дочерью. — Мне хотелось выйти за Жана с тех самых пор, как я впервые увидела его, но мой отец, подобно Арно, считал брак деловым предприятием, из которого должны извлечь выгоду обе семьи. Мне казалось, что я попала в ловушку, что меня предали. Когда Жан отправился на запад в поисках удачи, во мне словно что-то умерло.

Микаэла кивнула. Она хорошо понимала это чувство — когда ей показалось, что Люсьен погиб, у нее тоже пропало всякое желание жить.

— После рождения Анри я дала себе слово все терпеть ради своего ребенка, а когда по прошествии времени вернулся Жан, словно солнце взошло над моей головой. В тот самый день Арно отправился в город по делам и остался на ночь со своей… — Маргарита запнулась, — со своей любовницей. Мне выпала счастливая карта — всего раз за долгие годы, отказаться от такой возможности было просто немыслимо. Я снова возродилась к жизни, но тут…

— Но тут вернулся Арно, — подсказала Микаэла. Маргарита кивнула:

— Арно увидел, как мы выходим из леса, взявшись за руки, а когда Жан уехал, он заставил меня рассказать о том, что между нами было.

Микаэла болезненно поморщилась — уж ей-то хорошо известно, какими способами Арно умеет добиваться своего.

— С тех самых пор Арно никуда не отпускал меня одну. Когда выяснилось, что я беременна от Жана, он пришел в ярость и чем только мне не грозил. Годами он использовал мою измену, чтобы держать меня на коротком поводке, и все ждал момента, когда можно будет выдать тебя замуж, чтобы неплохо на этом заработать, а заодно и избавиться от чужого ребенка. Когда Арно объявил, что ты погибла, я не смогла больше оставаться с ним… — Голос Маргариты зазвучал совсем тихо.

— И тогда ты, отправившись на поиски давно утраченного счастья, наконец нашла его. — Микаэла опустилась на колени рядом с матерью и накрыла ладонями ее руки. — Теперь мне остается только пожелать тебе всегда пребывать в мире и довольстве. Я рассталась с прошлым, и ты тоже должна забыть его. Это твой долг и перед собой, и перед Жаном. Нам всем надо смотреть в будущее.

Маргарита разрыдалась.

— Так ты любишь Люсьена? Тебя не поймали в ловушку и не заставили вступить в нежеланный брак, просто делать вид, что все хорошо?

— Люсьен — это как раз то, что мне нужно, — успокоила ее Микаэла.

Маргарита с облегчением улыбнулась и нежно провела ладонью по волосам дочери.

— Ты и представить себе не можешь, как я молилась, чтобы это было действительно так. Ты ведь смолоду столько пережила. Арно не позволял мне вмешиваться, а если я отваживалась сказать хоть слово в твою защиту, мне приходилось ой как несладко. Меня поддерживала только тайная надежда, что наступит день, когда ты расправишь крылья и улетишь.

Маргарита раскинула руки, и Микаэла с рыданием упала ей на грудь.

— Будь счастлива, девочка. Тебе пришлось ждать так долго…

— Нам обеим пришлось долго ждать, — откликнулась Микаэла.

Донесшиеся из коридора голоса заставили их поспешно отпрянуть друг от друга и вытереть слезы. Густой баритон, притягивавший Микаэлу, как магнит, сливался с живой скороговоркой Жана. Когда Жан, войдя, взглянул на Маргариту, Микаэла сразу же отметила мелькнувшее у него в глазах выражение гордости и довольства. При мысли о том, как долго лишены были всего этого ее родители, у нее снова невольно слезы навернулись на глаза.