Джоржетт Хейер - Черная моль

Ричард, держа под уздцы Дженни, на которой собирался ехать домой, приблизился к дверце экипажа и возразил:

— Но что, скажи на милость, я буду делать с этим человеком?

— Отдашь его Вобертону, — весело ответил Джек. — Тому всегда не хватало помощника, это я точно знаю!

— А может, он и не захочет…

— Делай, что я тебе сказал! — рассмеялся брат. — Чтоб этот самый Чилтер был к моему приезду в Уинчеме! Aurevoir! — и он втянул голову внутрь и карета тронулась.

Проведя почти бессонную ночь, вздрагивая при каждом звуке и отсчитывая приглушенный бой часов, доносившийся из гостиницы, леди О’Хара проснулась утром совершенно разбитая и еще более терзаемая беспокойством, чем накануне.

Всю ночь ей представлялись разные кошмары и несчастья, которые, должно быть, произошли с мужем, и даже наступивший рассвет не мог окончательно рассеять тревоги. А потому и утро она тоже провела беспокойное, выглядывая то в окно, то за ворота на дорогу.

Не меньше тревожился и Джим Солтер. Вернувшись из Фиттеринга довольно поздно, он не обнаружил в доме ни хозяина, ни сэра Майлза, лишь леди О’Хара, пребывающую в полном смятении, а всех остальных домочадцев — в замешательстве. Все они, в том числе и бедная Молли, имели весьма отдаленное представление о том, куда отправились мужчины. По прибытии в дом, миледи застала лишь переполох, центром которого был мистер Болей, объяснявший что-то столпившимся вокруг него слугам. Муж протолкался к нему и именно ему изложил мистер Болей свою несвязную историю. О’Хара тут же страшно возбудился и только успел сообщить супруге, что Джек пустился вдогонку за неким Дьяволом, который похитил Диану, и что он, Майлз, должен торопиться им на помощь. Десять минут спустя она увидела тревожную картину: Майлз мчался к воротам верхом на лошади — с саблей на боку и пистолетами в седельной кобуре. Бедная маленькая Молли успела лишь испустить крик возмущения ему вдогонку, однако он, едва сорвавшись с ее губ, тут же заглох. Позднее она устыдилась, что пыталась остановить мужа — одна надежда на то, что возглас ее не достиг ушей Майлза.

Примерно через полчаса явился Солтер, и его чувства, когда он услышал, что любимый хозяин вновь пустился на поиски каких-то опасных приключений, легче вообразить, чем описать. Он и сам порывался ехать туда же, но ее светлость строго-настрого запретила, заявив, что такого помощника, как сэр Майлз, Джеку будет вполне достаточно и что сама она тоже не желает остаться без защитника в доме. На это Джим не слишком почтительно возразил, что в доме, помимо него, находятся пятеро вполне боеспособных мужчин, однако поскольку хозяин не оставил ему никаких инструкций, был вынужден покориться.

Впрочем, утешитель из него вышел никудышный. Когда на следующий день миледи высказала пессимистическое предположение, что и Карстерс, и муж ее, должно быть, ранены, он, вопреки ожиданиям Молли, разубеждать ее не стал, а напротив — мрачно согласился. За что и был вознагражден возмущенным взглядом миледи, а затем она вообще повернулась к нему спиной.

В четыре дня оба стояли в холле и с тревогой смотрели на дорогу.

— Но ведь уже страшно поздно! — заметила Молли и округлила и без того огромные испуганные глаза.

— Да, миледи.

— И если… если ничего такого не случилось, то уже пора бы и быть, верно?

— Да, совершенно верно, миледи.

Леди О’Хара топнула ножкой.

— Ну что ты заладил это «да», «да»! — воскликнула она.

Джим удивился.

— Прошу прощения, миледи?

— Ты не должен говорить «да», понятно? В конце концов, наверняка, дорога слишком долгая… и они… э-э… притомились. Дженни могла захромать… да мало ли что еще… могло случиться!

— Да, ми… то есть, конечно, ваша светлость, — торопливо поправился Джим.

— Вообще-то я ничуть не удивлюсь, если они ни капельки не пострадали…

Джим с сомненьем покачал головой, но, к счастью для него, миледи не заметила этого жеста и продолжала с наигранной веселостью:

— Поскольку муж сто раз говорил мне, какой отличный фехтовальщик мистер Карстерс и…

— Но ваша светлость забывает о его ране…

Что она могла ответить на это, так и осталось неизвестно, поскольку в эту секунду послышался скрип колес по гравию. Молли и Солтер одновременно бросились к двери, одновременно распахнули ее и увидели, что к дому подъехала богатая карета с двумя ливрейными лакеями в черной с золотом униформе и гербом Уинчема на дверцах.