Джейн Фэйзер - Серебряные ночи

— Насколько я понимаю, вы уже знакомы с моей внучкой, граф.

— Да, я… э-э… уже имел удовольствие, — подтвердил Адам. — К сожалению, не успел представиться. — Протягивая ее хлыст, он склонил голову в несколько насмешливом поклоне. — Заверяю вас, княжна, если нам когда-нибудь в будущем придется вместе заняться верховой ездой, я обязательно надену перчатки.

— Трудно представить, что это может случиться, — парировала Софи, забирая свою собственность. — Простите меня, граф, но мне надо пойти сделать распоряжения, чтобы разместить тринадцать гостей.

Начало хуже некуда, отметил про себя Адам, серьезно сомневаясь, удастся ли ему обратить положение в свою пользу Он почувствовал на себе взгляд князя. Глаза старика блестели с подозрительностью и злостью.

— У моей внучки взбалмошный характер, граф.

— Да, у меня тоже сложилось такое впечатление. — Адам взял в руку кремневый пистолет, небрежно брошенный на столик. — Она сделала превосходный выстрел, не говоря уж о ее мастерстве верховой езды,

— Она выросла в степях, а не на паркете, — мягко заметил князь. — А эти земли — не лучшее место для прогулок в одиночестве, если вы не умеете за себя постоять.

— Полагаю, эти земли — вообще не лучшее место для прогулок одинокой молодой барышни, — в тон ему откликнулся граф.

— Почему бы и нет? — пожал плечами старик Голицын и несколько скованно, как человек, страдающий ревматизмом, подошел к буфету. — Не желаете водки, граф?

— Благодарю.

Первая рюмка — знак гостеприимства со стороны хозяина — была выпита одним глотком. Последовало секундное молчание, затем все формальности были отложены; князь налил по второй и проговорил:

— Итак, ее императорское величество решили восстановить в правах семью моего сына и его род?

Адам почувствовал облегчение. Старик по меньшей мере не собирался делать вид, что ни о чем не догадывается.

— Князь Павел Дмитриев просит руки вашей внучки. Я прибыл сюда, чтобы передать вам его предложение.

— Только передать? — Сардоническая усмешка тронула наследственные скульптурно очерченные губы Голицына.

— И сопроводить, — добавил Адам, избавленный от необходимости говорить обиняками. Ясно было, что дипломатические ухищрения в разговоре с прямым стариком ни к чему.

— Я не был при дворе вот уже сорок лет, — заметил князь. — Эта фамилия, разумеется, мне известна. Но с князем Павлом я не знаком.

Адама обрадовало это сообщение. Он извлек из кармана пакет, скрепленный императорской печатью. От него не потребовалось высказывать собственное мнение о Павле Дмитриеве, равно как и описывать историю его семейной жизни. Екатерина собственноручно написала письмо князю Голицыну, в котором в самых теплых тонах характеризовала князя Дмитриева и обещала принять личное участие в судьбе Софьи Алексеевны…

Князь Голицын в молчании разглядывал пакет. Относительно основного содержания дружеского, хотя и официального монаршего послания у него не было никаких заблуждений. Софью Алексеевну требовали в Петербург. Она должна стать женой образцового представителя породы, боевого генерала с внушительным послужным списком подвигов на поле брани, который, безусловно, будет способствовать тому, что она займет подобающее ей место в дворцовой иерархии, причем на высших ее ступенях. Голицын не удержался от циничной мысли о том, какие услуги оказал императрице сей генерал, чтобы получить в награду такое наследство. Отличился он скорее всего не на царском ложе, поскольку вкусы и аппетиты ее императорского величества требовали постоянно обновляющейся свежести и неукротимой энергии юности.

Во всех этих размышлениях было не много толку. Императорская власть над своими подданными была настолько безграничной, насколько вообще может быть безграничной власть хозяина над своими рабами — личной движимой собственностью, которая служит залогом его процветания. Рабовладелец в отличие от царицы не обладает законной властью распоряжаться жизнью этой собственности, но имеет право сочетать их браком по своей прихоти, отправлять их в сражения; императрица Всея Руси может потребовать от любого из своих подданных — свободного человека или раба — всего, что пожелает ее милость, и повиновение их должно быть беспрекословным.

Князь посмотрел на графа Данилевского, В глазах старика проступил негодующий блеск.

— Полагаю, вам следует вскрыть это послание вместе с княжной после ужина, граф… Прогулка в саду даст вам отличную возможность исполнить свою миссию посланника.