Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3

«Какая же низкая и подлая душонка должна быть у человека, произносящего подобные слова! — подумала Ауриана. — Для него мы действительно грязь и подонки, но уж очень невыразительно и бесстрастно он все это говорит. Для него слова ничего не значат, для него имеет значение только одно — передвинуться на ступеньку повыше. Вот это и есть его настоящая мечта».

Суния стояла справа от Аурианы. Нахмурив брови, она напряженно вслушивалась в поток брани Коракса, состоявшего из вульгарной латыни, пытаясь уловить общий смысл его речи. Ауриане не было ясно, были ли Суния и еще пять женщин предназначены для гладиаторских потех с самого начала или же Император решил наказать их за происшедшее на триумфальной церемонии. Ей было известно лишь, что помощники главного наставника с глухим ропотом встретили появление женщин в школе, считая, что этим Император навлек позор на их заведение. Всего сюда было направлено шестьдесят ее соплеменников, среди которых оказались Коньярик, Торгильд, два дальних родственника Витгерна, сын старого Амгата, дружинники Бальдемара и около дюжины воинов, уцелевших после взятия крепости. Остальные хатты были распределены по другим школам, конкурирующим друг с другом.

Помимо людей из племени Аурианы здесь держали невольников, о которых она слышала только из легенд: светлоглазых обитателей заморских земель севера, арабов, сарматов с суровыми, непроницаемыми лицами и высоких мужчин с черной блестящей кожей, родившихся на крайнем юге этого мира.

Все женщины отличались крепким телосложением. Исключение лишь составляла уроженка острова Альбион, которая стояла перед Аурианой. У нее была тонкая, стройная фигура, шелковистые волосы золотистого цвета и небольшие, белые руки, которые до этого знали лишь вязание на спицах. Судьба этой женщины вызывала у Аурианы большую тревогу. Все остальные, хоть и не умели обращаться с оружием, но производили впечатление способных научиться этому. Женщине с Альбиона больше бы подошло прислуживать какой-нибудь госпоже из рода патрициев и жить с ней в роскошном особняке, а не здесь. Чем больше Ауриана думала о ней, тем больше тревожилась.

Коракс замолчал, посмотрел на строй гладиаторов и снова заговорил, на этот раз спокойно и уверенно.

— Жизнь здесь очень простая, мои друзья. Одни животные могут научиться, другие — нет. Но если вы хорошенько запомните мои слова, у многих из вас появится шанс продлить свою жизнь… А кто-то, может быть, добьется и славы, — его голос внезапно повысился до пронзительного визга. — Поэтому слушайте меня внимательно, вы, сборище болванов и ублюдков! Вторым вашим главным достоинством станет отвага. Чем скорее вы обретете ее, тем меньше останется на ваших телах следов от раскаленного клейма. Вы не должны даже моргать, когда вам в лицо будут бросать кинжал. К жизни и смерти вы должны относиться равнодушно. Вы научитесь наносить удар первыми и рисковать своей жизнью. Зрителям не нравятся гладиаторы, которые трясутся от страха. Даже в момент поражения вы не должны позорить нашу школу, уклоняясь от последнего удара, который отправит вас в потустороннее царство. Вы должны сами подставить горло мечу вашего противника. Но первейшее ваше достоинство — послушание. Вы должны беспрекословно повиноваться всем приказам старших.

Ауриана почувствовала глубокое презрение. Каким же странным и непонятным казался этот народ-завоеватель, в котором все от простолюдина до патриция наперебой расхваливали послушание и покорность. Почему такой гордый народ так охотно превращается в раба?

Коракс опять стал расхаживать по арене вихляющей походкой. Его круглая, большая голова казалась посаженной прямо на плечи, словно какой-то гигант пытался вбить его в землю, ударяя молотом по макушке, но потом отказался от своего намерения, поняв всю тщетность своих усилий. Голова Коракса была несокрушимой, хоть и вдавленной в плечи.

— Вам не разрешается разговаривать с гладиаторами Первого и Второго ярусов, пользоваться их женщинами и подарками. Но особая кара настигнет того, кто поднимет руку на наставника. Завтра на ваших глазах новичок-гладиатор, негодяй, пытавшийся убить помощника наставника, будет брошен на растерзание индийскому тигру.

После этой фразы Коракс опять сменил тон на более благожелательный, и в его голосе зазвучали подбадривающие нотки.

— Те из вас, кто проявит исключительную доблесть, получат все! Вам вручат денежное вознаграждение. В случае победы вы будете иметь четверть стоимости раба. Вы будете пользоваться некоторой свободой. Несколько избранных пополнят ряды бессмертных. Великие мира сего будут с восхищением произносить ваше имя. Кто из преступников и бродяг мог этим похвастать? Пару-другую из вас, возможно, отпустят на волю и сделают гражданами великого Рима! Как видите, не все для вас потеряно. Один раз в девять дней и по важным праздничным датам, посвященным божествам, покровителям Рима: Беллоне, Немезиде и Марсу вам будет предоставляться день отдыха. И еще одно приятное сообщение. Поскольку императорское казначейство выделило специально для нас средства, то вы после смерти не будете выброшены на свалку вместе с падалью, дохлыми кошками и собаками, как это было раньше. Вам будут устроены приличные похороны.