Барбара Мецгер - Идеальный размер

– Я знаю, что это не то, к чему ты привык, старина, – сказал Форд серому мерину, проезжая по покрытой грязью дорожке, – но мы все должны принести жертву ради будущего моего племянника.

Козы, цыплята и корова, смутно видневшаяся сквозь дымку, не побеспокоили мерина. А вот привидение – совсем другое дело. Наводящий ужас призрак вздымался и раздувался на весь двор, издавая щелчки и хлопая при каждом порыве ветра.

Как правило, Форд очень хорошо держался в седле, чтобы упасть с лошади. Однако это была не его лошадь, а тропинка больше напоминала болото, чем утоптанную дорожку, что было далеко от обычного, не говоря уже о взмывающем вверх и падающем вниз белоснежном привидении. Дымок отпрянул, взбрыкнул, затем стал на дыбы, но его задние ноги продолжали скользить в грязи, покрывавшей копыта, что еще больше перепугало безмозглое создание. Мерин резко повернулся. А Форд не справился с этим.

Как и положено отличному наезднику, Форд продолжал удерживать поводья. А другой рукой он схватил призрака перед тем, как свалиться на землю, подмяв эту чертову штуку и ее веревочный хвост под собой. Как только виконт отдышался, то воспользовался одним скомканным концом этой вещи, чтобы стереть с лица грязь. Потом он лежал, не двигаясь с места, размышляя, погрузится ли он еще глубже в эту трясину, словно картофель, пускающий корни, потому что его руки и ноги определенно не хотели подниматься.

Но Форд не предоставил им выбора. Сначала – появление призрака, а теперь на них надвигалась банши [2] В гэльском фольклоре – приведение-плакальщица, чьи рыдания предвещают смерть. . Фигура из преисподней хрипло визжала, двигаясь к нему с вилами в руке, позади нее развивался черный плащ. Форд торопливо поднялся, до того, как Дымок смог в испуге затоптать его. Виконт попытался стереть с лица чуть больше грязи – понадеявшись, что цыплята не использовали эту дорожку в недавнем времени – чтобы он смог увидеть своего противника и защититься от очередного демона.

– Мое подвенечное платье! – взвизгнуло дьявольское создание, к счастью, бросив вилы.

Форд посмотрел на мерзкий, испачканный комок ткани, который все еще держал в покрытой грязью руке, бельевая веревка исчезла под его ногами. Затем он перевел взгляд на женщину. Виконт никогда прежде не переставал дышать, увидев леди. Либо в него попала одна из стрел Купидона, либо у него сломаны ребра. Она была прекрасна, но ближе по возрасту ему, чем Джеральду. При этом у женщины были зеленые глаза, а не голубые, и волосы цвета меда, а не светлые.

– Мисс Коул?

– Я – мать Сюзанны, и она собиралась надеть мое платье на свою свадьбу в этом месяце. А теперь оно испорчено.

Либо дождь уже пошел снова, либо эта женщина плакала, потому что ее бледные щеки определенно были влажными, когда она вырвала останки платья из его рук. Миссис Коул плакала из-за клочка кружева и ткани? Нет, черт возьми, Форд понимал, что уничтожил бесценное напоминание о потерянной любви, принадлежавшее вдове. Кто знает, что еще у нее осталось после брака – обручальное кольцо, возможно, локон волос или миниатюра? Проклятие.

Женщина встряхнула промокшую бесформенную массу, словно это могло восстановить платье. Ничто не смогло бы восстановить его, Форд понимал это, тем более – обнюхивающий эту тряпку мерин. Он отступил назад, потащив за собой Дымка.

– Конечно же, я заменю его, – проговорил виконт, отлично сознавая невозможность заменить фамильную реликвию или воспоминание.

– Никто не сможет. Оно было… особенным.

– Я понимаю вашу привязанность, миссис Коул, но искусная портниха сможет скопировать его. Утром я могу отослать платье в Лондон.

Она перестала встряхивать платье и теперь разглаживала его рукой, которая немедленно стала черной от грязи.

– Нет, я не могу позволить вам сделать это. Я виновата в том, что оставила его на веревке на таком ветру. Но на этой неделе так часто шел дождь, что я не могла проветрить платье раньше.

Женщина в расстройстве бормотала непонятно о чем. Форд мог ощущать ее боль – или это болело его проклятое плечо после падения? К дьяволу все это, он может дать ей денег, такую сумму, которой будет достаточно для того, чтобы она выпустила Джеральда из своих когтей; тогда никому не понадобится покрытое грязью свадебное платье. Может быть, миссис Коул удастся спасти достаточно ткани, чтобы сделать из нее носовой платок. Это самое лучшее, что он мог сделать – после того, как уже натворил самое худшее.