Каролин Терри - Короли алмазов

Графиня взяла свою драгоценность и грустно посмотрела в глаза юноше. Тот мальчик, каким он был до того, как она вошла к нему, извинился бы за порванную цепочку.

— Завтра! — сказал он. Это было утверждение, не вопрос, сказанное с вновь обретенной уверенностью.

Судьба была настолько к ним благосклонна, что дала им возможность встречаться и на следующий день, и еще много дней подряд. Оказалось, что у Николаса был не солнечный удар, а брюшной тиф, но в легкой форме. Однако он оставался в постели целых две недели. Граф тоже поправлялся очень медленно, поэтому Мэтью и графиня занимались тем, что заботились о больных, гуляли по парку, оживленно беседовали за обедом и с нетерпением ждали часа, когда они могли остаться одни. Каждую ночь она бесшумно проскальзывала к нему в комнату, но иногда Мэтью прокрадывался в ее спальню, смежную с комнатой графа.

Только ревнивый взгляд Изабель смог обнаружить нечто необычное в отношениях Мэтью и графини. В итоге она простодушно поделилась своими сомнениями с отцом. В ту ночь, выходя из комнаты графини, Мэтью замер на месте, услышав звук шагов, и быстро шмыгнул назад, успев заметить фигуру герцога, появившуюся в конце коридора.

— Мне кажется, он меня не видел, — прошептал Мэтью. — Вы думаете, он шел навестить вашего мужа?

— В такой поздний час? — Графиня скептически усмехнулась. — Я не думаю, чтобы он хотел навестить графа де Гравиньи.

Какими бы ни были намерения герцога, он не подошел к ее двери. Но к тому времени, как его шаги стихли, Мэтью уже не захотел уходить. Отдаваясь вновь его настойчивым, неуемным ласкам, графиня не переставала задавать себе вопрос, какого дьявола она выпустила на свободу.

Англия и Южная Африка

1869–1877

Три с половиной года прошло с того идиллического лета, прежде чем Мэтью вновь посетил Десборо. К тому времени он закончил Итон и поступил в Оксфорд, но Николас по-прежнему был самым верным из его друзей. Они вращались в кругу горячих молодых аристократов, которые беспечно относились к занятиям, предпочитая им развлечения: жизнь была чередой пирушек, встреч за карточным столом, спортивных соревнований и любовных приключений. Свежие этих затасканных тем всегда приветствовались, и именно Мэтью проявлял особую изобретательность, придумывая самые невероятные развлечения.

Никто, однако, не подозревал, что сердце и разум Мэтью не были вовлечены в эти несерьезные занятия. Прежде всего младший сын священника, даже если его дед и был графом, не имел средств, необходимых, чтобы вести подобный образ жизни. Мэтью старался сделать так, чтобы его присутствие все считали неотделимым от успеха любого предприятия, будь то карточная игра, скачки или петушиные бои, и тем самым скрывал тот факт, что сам он редко заключал пари и всегда ставил мелкие суммы, потому что не мог себе позволить проиграть. Но были и другие причины его сдержанности, и как обычно, именно Николасу удалось все выведать.

Они сидели в комнате Мэтью после особенно шумного вечера, и Николас мрачно рассматривал пачку своих долговых расписок. Наконец он тяжело вздохнул.

— Везучий ты парень, Мэтью. Я не припомню, чтобы у тебя когда-либо были долги.

Мэтью рассмеялся.

— Я не делаю долгов, потому что я не мог бы с ними рассчитаться. А я хочу, чтобы меня принимали в обществе, а не выгоняли из него.

Николаса удивила такая оригинальная философия; он опять вздохнул и спрятал расписки подальше.

— И все равно ты везучий. — Внезапно он оживился. — По крайней мере, нам всем одинаково не хватает денег, и в этом нет ничего постыдного.

Мэтью наполнил стаканы и откинулся на спинку стула, вытянув ноги к затухающему огню камина. Он сочувственно улыбнулся наивности своего друга, не желая вторгаться в уютный мирок Николаса с лекцией о различии между отсутствием денег, когда их тратишь слишком много, и тем, когда просто нечего тратить. Он промолчал, и в этой тишине затуманенные алкоголем мысли Николаса вновь вернулись к последним словам Мэтью.

— К тому же, знаешь, ты очень умный парень. Гораздо умнее нас всех. В тебе есть что-то необычное.

Мэтью насмешливо поднял бровь и уже хотел обратить все в шутку, но потом решил отнестись к этой теме серьезно.

— Мне кажется, все дело в честолюбии, а не в уме. — Он встал и начал ходить по комнате. — Я ощущаю в себе какую-то беспокойную энергию, — наконец произнес он, — толкающую меня вперед, но это бесполезное движение, потому что у него нет конкретного направления. Я знаю, что должен оставить в этом мире свой след, но не знаю, как это сделать. Наш нынешний образ жизни подходит для тебя и остальных, так же как когда-то для наших предков эпохи Регентства, но я не вписываюсь в него. К тому же, мне в конечном итоге придется своим трудом зарабатывать себе на жизнь. Отец хочет, чтобы я пошел по его стопам.