Джанет Маклеод - Любовь с ароматом чая

– Ну-ну, – сказала Лекси, обнимая ее. – Хватит лить слезы. Пришло время радоваться.

В последующие недели первая волна радости схлынула. Жизнь была такой же тяжелой, как и раньше, со всеми ограничениями и продуктами по карточкам. Население ослабело от скудного питания, и с пугающей быстротой распространялось свирепое вирусное заболевание. Мать Эдны слегла во вторник, а в воскресенье умерла. Школа Джорджа закрылась на рождественские каникулы на две недели раньше, потому что из-за эпидемии испанского гриппа сократился преподавательский состав.

Джордж простудился, и у Джейн снова, как и каждую зиму, появился свистящий кашель. Олив была охвачена новым страхом и, боясь, что ее дети умрут, не выпускала их из дома. Она кутала их сверх всякой меры и загоняла в кровать, несмотря на их жалобы и слова о том, что им скучно и они хотят поиграть во дворе.

И Олив, и Кларри с нетерпением ждали новостей от Джека и Уилла, но послевоенное время отличалось неразберихой и хаосом. Люди возвращались неорганизованно. С континента приходили вести об огромных толпах беженцев, заполонивших порты и железнодорожные станции, и о бесчисленных демобилизованных солдатах, пытающихся добраться домой.

Незадолго до Рождества, развешивая самодельные украшения, которые подавала ей Олив, Кларри услышала, как стукнула щеколда на калитке. Выглянув в окно, она увидела мужчину в дешевом, плохо сшитом костюме и широкополой шляпе. Мужчина шагнул во двор. Он остановился, словно не вполне уверенный в том, что пришел туда, куда надо. Пару секунд он постоял, озираясь, затем снял шляпу и поскреб бритую голову.

– Олив, – хрипло позвала Кларри. – Олив!

Сестра подняла глаза.

– Пойди посмотри, кто к тебе пришел, – велела Кларри. – У тебя особенный гость.

В глазах Олив промелькнула надежда, смешанная со страхом. Кларри кивнула и улыбнулась, почувствовав, что в горле появился ком. Олив, спотыкаясь, шагнула к двери и тощими руками стала отпирать замок. В окно Кларри наблюдала за тем, как сестра выбежала во двор. Олив упала бы, если бы Джек не подхватил ее. На его небритом лице отразилось замешательство, быстро сменившееся удивлением – его жена за восемнадцать месяцев разлуки изменилась больше, чем он.

– Олив? – прохрипел он.

– Джек, – сказала она, всхлипывая и недоверчиво касаясь его лица.

Когда они заключили друг друга в объятия, Кларри отвернулась, чувствуя укол зависти. Но все равно она была рада, что Джек вернулся целым и невредимым, ведь ее сестра не выдержала бы дальнейшего ожидания. Олив была истощена и физически, и морально. Единственным человеком, который мог вернуть ее к жизни, был Джек. Хлопая ресницами, на которые набегали слезы, Кларри поспешила вверх по лестнице, чтобы подготовить Джорджа и Джейн к возвращению отца.

На следующий день Кларри навсегда переселилась в квартиру над чайной, хотя и Олив, и Джек в один голос упрашивали ее остаться у них. Но она видела, как сильно им хочется побыть наедине. Теперь она могла доверить Джеку заботу об Олив.

– Не знаю, как благодарить тебя за то, что ты помогла моей жене и детям, – сказал Джек. – Я знаю, как тяжело тебе было.

В его взгляде читалось раскаяние.

– Олив рассказала мне все о чайной и о том, как обошелся с тобой Берти Сток. Мне очень жаль, Кларри. Если мы хоть чем-то можем тебе помочь, только скажи.

Кларри ушла, пообещав прийти на Рождество.

Лекси, Айна и Долли с восторгом восприняли весть о благополучном возвращении Джека. Но Кларри не могла скрыть тревогу по поводу того, что ей до сих пор ничего не известно о дне возвращения Уилла. Прошло уже больше месяца с тех пор, как она получила от него телеграмму.

– Наверное, он заехал в Париж, чтобы развлечься, – пошутила Лекси.

– Уверена, Уилл не сегодня завтра, посвистывая, войдет в чайную, – сказала Айна.

– Точно, – согласилась Долли. – Появится, как черт из табакерки, и начнет выискивать, что бы съесть.

Они шутили по этому поводу, пока Кларри не успокоилась. Ей следует просто немного подождать.

За два дня до Рождества, когда Кларри с Джейредом выкапывали пастернак на огороде на заднем дворе чайной, к ним подошли Лекси и Айна.

– Что случилось? – спросила Кларри с замиранием сердца, глядя на их встревоженные лица.

Подруги встали по обе стороны от нее. Айна сжимала в дрожащей руке местную газету. Было видно, что она все никак не решается начать.

Первой заговорила Лекси.

– Ерунда какая-то! – воскликнула она сердито.