Нина Роуэн - Страсть к удовольствию

Однако сейчас, спустя три года после скандала, Раштон восстанавливался и политически, и социально и готов был пресечь любые слухи, какими бы безобидными они ни были.

Лорд Даллинг с дочерью извинились и направились к буфету. Себастиан почувствовал на себе исполненный недовольства взгляд отца.

– Почему ты не пригласил ее на танец? – спросил граф. Ответа не последовало, и Раштон продолжил: – Между прочим, эта девушка прекрасная кандидатура для женитьбы. Хорошо образованная, уважаемая. Ее отца прочат на должность следующего министра иностранных дел. Вы бы с ней прекрасно подошли друг другу. – Граф прищурился и внимательно посмотрел на сына. – Или разыщи дочь Смайта на балу у леди Ростен. Если только ты не собираешься там выступать…

Едва уловимая насмешка, прозвучавшая в последней фразе отца, царапнула по нервам Себастиана, и тот буркнул:

– Не собираюсь.

– Тогда к чему все эти хлопоты по доставке твоего пианино в Музыкальное общество?

– Пианино общества нуждается в ремонте, поэтому я предложил им свой инструмент.

По крайней мере хоть это было правдой. Но конечно же, Себастиан не мог открыть отцу истинную причину, по которой искал Гранвилла Блейка в помещениях на Ганновер-сквер. Иначе пришлось бы раскрыть конфиденциальную информацию, доверенную ему Дарайусом.

«Никому не рассказывай, что ты ищешь». Эта фраза из письма брата не выходила у Себастиана из головы. Впрочем, выполнить просьбу Дарайуса было не так уж трудно, ибо он имел весьма смутное представление о том, что же, собственно, искал. Да его это и не очень-то интересовало. Сейчас, после многочисленных тайных визитов к докторам и последующих операций, призванных восстановить гибкость поврежденных пальцев, Себастиана волновало лишь одно – чтобы денег Дарайуса хватило на оплату медицинских счетов.

Он все еще ощущал на себе взгляд отца. Несмотря на спокойно-равнодушное выражение лица, позволявшее скрывать мысли, у графа Раштона был такой пронзительный взгляд, что казалось, он видел насквозь. Поскольку же Себастиан оказывался под воздействием этого взгляда множество раз, ему не оставалось ничего другого, кроме как отвернуться.

Отец схватил его за руку и спросил:

– Что с тобой происходит?

– Вероятно, что-то происходит. Поскольку я не собираюсь жениться на скучной и совершенно неинтересной мне дебютантке.

– Раньше ты гонялся за скучными дебютантками, – возразил Раштон. – Но сейчас, после возвращения, ходишь мрачный как побитая собака. Однако я не могу допустить, чтобы в свете стали сплетничать о том, что после Веймара ты стал игнорировать женское общество.

– Ты не можешь допустить, чтобы о нашей семье вообще что-либо говорили, – ответил Себастиан, высвобождая руку. – Ты стал хуже Александра. Но ему-то хотя бы удалось избежать скандала.

Себастиан приготовился к тому, что на него обрушится гнев отца, но Раштон лишь покачал головой.

– Александр избежал скандала благодаря Лидии.

– Он не навлек бы на себя неприятностей, если бы не познакомился с Лидией, – заметил Себастиан и тут же нервно сглотнул, так как ему стало стыдно за свои слова. Проклятье! Ведь он сам поощрял интерес Александра к этой красавице, которая к тому же была талантливым математиком. Он понимал, что его брату нужна такая женщина, как Лидия. И тот факт, что Александр с Лидией весьма удачно избежали скандала, стал прекрасным доказательством прочности их отношений.

Себастиану вдруг ужасно захотелось отойти от отца, но бесчисленные гости перекрыли выход из бального зала. Тут музыканты заиграли котильон, отчего-то зазвучавший слишком уж неприятно. Себастиан сжал больную руку, потирая большим пальцем согнутый мизинец и шрам, наискосок пересекавший ладонь.

– Александр нашел себе подходящую женщину, – сказал Раштон. – Женщину, которая сделала его лучше, сделала его порядочным человеком. Предлагаю тебе поступить так же.

– То есть как ты? – съязвил Себастиан. Ему хотелось, чтобы отец рассердился и наконец-то превратился в противника, с которым можно было бы сражаться.

Но Раштон вдруг помрачнел и, оглядев танцующие пары, со вздохом проговорил:

– Нет, не так, как это сделал я. Твоей матушке было безразлично, что думают о ней люди, и она совершенно не задумывалась о том, какие последствия могут иметь ее решения для других. – Граф криво усмехнулся. – Черт возьми, в конечном счете ей стала безразлична даже семья.

Себастиан не мог с этим не согласиться. До сих пор ничего не было слышно о бывшей графине Раштон, которая опозорила их семью, вступив в связь с русским офицером. После того как Раштон развелся с ней, она покинула Англию и детей, чтобы жить в грехе со своим любовником, и никто не знал, где она сейчас.