Констанс О`Бэньон - Плащ и мантилья

– А моя сестра?

– Когда ваш отец заболел, он отослал сеньориту Сабер к вашей двоюродной бабушке в Джорджию. Сеньорита умоляла его разрешить ей остаться, но он не позволил. Хорошо, что она не видела его кончины. Это разбило бы ей сердце.

Ноубл пытался представить себе повзрослевшую Сабер. Она осталась его единственной родственницей, и ему хотелось как можно скорее увидеть ее.

– За сеньоритой Сабер нужно послать, хозяин, – сказал Алехандро, словно читая мысли Ноубла. – Это ее дом, и она нуждается в вас.

– Она знает, что отец… умер? – Ноубл с трудом заставил себя выговорить это слово.

– Да, хозяин. Сеньорита Сабер будет счастлива увидеть вас. Она не хотела уезжать, боясь, что вы вернетесь в ее отсутствие.

– Ты прав – Сабер должна вернуться. Я отправлю письмо моей двоюродной бабушке Эллен с просьбой подготовить ее к отъезду. Но сначала нужно навести здесь порядок. – Ноубл окинул взглядом комнату. – Похоже, воры забрали все, что не смогли уничтожить. Как я могу позволить ей вернуться, когда дом в таком виде? Сначала я должен сделать его пригодным для жилья.

Алехандро улыбнулся:

– Не волнуйтесь, хозяин, грабители не смогли забрать все. Когда ваш отец слег, он велел мне спрятать все ценное. Большая часть мебели на сеновале и в общежитии для работников.

– А мамин рояль?

Ноубл не знал, почему рояль так важен для него, хотя в доме было много куда более ценных вещей. Но он помнил маленькую Сабер, которая взбиралась на табурет, болтала короткими ножками и касалась клавиш миниатюрными пальчиками.

– Рояль в порядке. – Старик покачал головой. – Пьяные грабители приходили много раз, били стекла, шарили по комнатам. Но однажды мои сыновья обстреляли их, и эти трусы уже не возвращались. Правда, они увели большую часть скота. Нам удалось спасти меньше сотни голов и только пять лошадей. – Алехандро опустил голову. – Мне стыдно, что я вас подвел.

Ноубл ощутил глубокую благодарность к старику, остававшемуся в Каса дель Соль, когда все покинули его. Он мог лишь догадываться о трудностях, с которыми столкнулись Алехандро и его семья.

– Ты сделал больше, чем можно было ожидать. Я в неоплатном долгу у тебя и твоей семьи.

– Вы дома, хозяин, и мне этого достаточно. Моя жена Маргрета сохранила вашу комнату в том виде, в каком вы ее оставили. – В темных глазах старика мелькнуло беспокойство. – Вы ведь не уедете снова?

Ноубл внезапно ощутил всю тяжесть свалившейся на него ответственности. Но он знал, что ожидал бы от него отец.

– Нет, старина. Я останусь дома.

– Тогда мы снова сделаем Каса дель Соль процветающей гасиендой! – улыбнулся Алехандро. – Как только другие вакерос узнают, что вы здесь, они тоже вернутся, хозяин.

В глазах Ноубла отразилось страдание.

– Я не могу платить им жалованье, Алехандро. – Он судорожно глотнул. – Я не в состоянии платить даже тебе.

– Платить?! – с возмущением воскликнул старший вакеро. – Неужели я слышу от вас такие слова? Это такой же мой дом, как и ваш! И я, и мой отец родились здесь, а мой дед прибыл из Испании вместе с вашим дедом. То же касается и многих других. Они вернутся, потому что всегда работали на хозяев Каса дель Соль.

Ноубл уставился в разбитое окно, не зная, как выразить свою признательность.

– Это будет нелегко, Алехандро, – тихо произнес он.

– Вы только скажите, что надо делать, и все будет в порядке.

Повернувшись, Ноубл встретил спокойный и обнадеживающий взгляд Алехандро.

– Сначала мы должны восстановить стадо. Нам также понадобятся лошади, а для этого нужны деньги.

Старик кивнул:

– Ваш отец оставил вам письмо. Возможно, там окажется что-нибудь полезное.

Когда вакеро вышел, Ноубл подошел к окну и посмотрел на пыльный двор. Как сможет он занять место отца, не обладая ни его умом, ни энергией? Но ему придется сделать это, чтобы спасти Каса дель Соль – в память об отце и всех тех, кто создавал их ранчо на пустом месте.

Вернулся запыхавшийся Алехандро.

– Вот письмо, хозяин. Прочтите, что написал ваш отец. Увидите – все опять будет хорошо. Вас не сломят трудности – вы слишком похожи на отца.

Ноубл окинул взглядом разоренную комнату, пытаясь представить ее себе такой, какой она была прежде.

– Надеюсь, ты прав.

– Но не забывайте: многие попытаются остановить вас, – предупредил Алехандро.

– Пускай. Худшее они уже сделали.

Вскрывая письмо, Ноубл пытался скрыть острую душевную боль. Ничего – больше его не удастся застигнуть врасплох. И он уже никогда не станет доверять женщине.