— Вы уверены? — Она все еще не поднимала головы. — Не лучше ли нам вернуться в замок?
— Нет. Вам не о чем беспокоиться, мистер Скотт. — Наконец она выпрямилась и сделала несколько глубоких вдохов. — В последнее время это иногда случается со мной, но очень быстро проходит.
«Она беременна!»
Эта мысль ранила Макса в самое сердце. Он не ошибся в своей догадке. Он точно знал, что праздновал в тот вечер Энтони. Иначе с какой стати он называл бы ее самым драгоценным сокровищем? Конечно, она собирается родить ему наследника!
Невозможно, невыносимо! Макс не перенесет, если и дальше эта тщедушная, бесцветная девчонка будет просыпаться по утрам и видеть рядом с собой на подушке сонное лицо Энтони! Он не перенесет, если ей одной Энтони будет расточать ласки своего божественного тела! Он не перенесет, если она одна будет упиваться его любовью!
И снова Макса поглотил вихрь отчаяния и ненависти.
Уже не первую неделю он бродил по самому краю пропасти. И известие о том, что Сара беременна, стало тем толчком, который окончательно поверг его в пучину безумия.
***
Патрик изнывал от скуки. Ему не с кем было даже поговорить! Лоренс потащился куда-то за Невиллом Харви, Энтони заперся в библиотеке с этим противным стряпчим, а мать пишет письма.
Всю жизнь она только и делает, что пишет свои письма!
Патрик в одиночестве сидел на каменной скамье у фонтана, болтая ногами. День еще только начинался, а он уже не мог дождаться, когда наступит вечер!
В шалаш ходить нельзя — ему строго-настрого запретили там бывать после несчастья с Сарой.
Правда, никто не запрещал ему прокатиться на пони, но куда ему ехать? Может, Заглянуть в Олнвик? Там у Патрика был приятель, но и его видеть тоже не хотелось.
Если Патрику чего-то и хочется — так это посмотреть, как Сара будет рисовать.
Сара нравилась Патрику. Она всегда слушала его так, словно ей интересно. А кроме того, она всегда понимала даже то, о чем он сказать не осмеливался.
И ему никто не помешает оседлать пони и отправиться за Сарой. Ведь он был с ней и Энтони, когда Сара выбрала место для своей картины. И вполне мог бы вспомнить, как туда добраться.
Она наверняка будет рада его видеть. Этот старый мрачный Макс такой зануда!
И Патрик живо вскочил на ноги, очень довольный тем, что придумал себе отличное занятие.
***
Сара не спеша установила этюдник и разобрала кисти. Как всегда, она собиралась сделать этюд с натуры маслом, чтобы потом с его помощью писать большое полотно уже в студии.
Прошло примерно полтора часа, и Сара так погрузилась в работу, что совершенно не обращала внимания на Макса. Ему даже пришлось повторить сбой грозный окрик, прежде чем Сара среагировала:
— Герцогиня, замрите и повернитесь ко мне!
Она с досадой нахмурилась, а оглянувшись, обнаружила, что Макс стоит примерно в шести футах, нацелив ей в грудь огромный пистолет.
Бедняжка буквально остолбенела от неожиданности.
Он злорадно улыбнулся. И тут ее осенило. Это Макс был виновен во всех несчастьях!
Ее мысли метались в какой-то дикой пляске. Неужто Макс? Ведь он самый преданный друг Энтони!
Но его зловещая физиономия не оставляла сомнений. Он!
— Замрите! — снова воскликнул он. Сара нервно сглотнула. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Что это вам пришло в голову, Макс? — Она очень надеялась, что ее голос звучит спокойно и рассудительно.
— Замрите! — повторил он.
Сара медленно опустила руки и встала лицом к нему.
— Что мне пришло в голову? Убить вас на этом самом месте, герцогиня, вот что мне пришло в голову!
Его голос звучал спокойно и решительно.
— Вы… Вы, должно быть, шутите! — Сердце колотилось все учащеннее.
— Нет, герцогиня, мне не до шуток!
— Но… — У Сары так пересохло в горле, что каждое слово давалось с огромным трудом. — Но почему?
— Все очень просто, — жутко осклабился секретарь. — Энтони слишком вас любит!
Бешеные, неистовые удары сердца отдавались звоном у нее в ушах. Никогда в жизни ей не было так страшно. Однако какое-то шестое чувство подсказывало ей, что нельзя умолкать ни на секунду. Макс не нажмет на курок, пока ему будет что сказать.
— Я н-не совсем понимаю, — пролепетала она.
— Конечно, где тебе меня понять, безмозглая тварь! — Давно сдерживаемая ярость наконец-то прорвалась наружу, оживив монотонный голос. В глубине широко расставленных темных глаз полыхнуло адское пламя. — И кто бы мог подумать — я радовался, когда он женился на тебе! Вот уж не думал, что какая-то купеческая дочка может стать для меня угрозой! — Эти два слова — «купеческая дочка» — он выплюнул с полным презрением. И растерянно пробормотал, не спуская с нее зловещего взгляда:
Читать дальше