Мэри Грин - Поцелуй незнакомца

— Ты здесь, дорогая? А я тебя искала. — Ребекка с недоверием взглянула на Рафа. — Он тебя сильно расстроил, да? — Она обняла Андрию за талию. — Пойдем отсюда.

Они направились к двери. Раф с досадой наблюдал за ними. В дверях леди Стоу взглянула на него через плечо:

— Если ты посмеешь снова ее донимать, я обращусь в магистрат и тебя вышвырнут из Роуэн-Гейта.

— Я не совершал никаких преступлений, леди Стоу, — холодно проговорил Раф.

— Если жизнь в бегах не является преступлением, тогда я не знаю, что ты подразумеваешь под таковым. — Леди Стоу, взмахнув юбками, скрылась за дверью.

Ему хотелось кричать, выть, проклинать судьбу, столь сурово карающую его за грехи, о которых он ничего не помнит. Он стиснул зубы так, что заныли челюсти.

— Я не успокоюсь, пока не узнаю правду!

Раф услышал голос своего друга, хотя Ника и не было рядом с ним: «Если они захотят что-то скрыть, ты не заставишь их говорить. Дружище, наберись терпения».

— Будь оно проклято, это терпение! — разъярился Раф. — Будь проклято все! — Он вышел из оранжереи, хлопнув дверью.

Андриа успокоилась лишь после того, как они с леди Стоу покинули поместье. Она не могла позволить себе бередить ту боль, которую всколыхнул в ней Раф. Два долгих года она искала свою дочь. За это время она исколесила все окрестности Лондона и добралась наконец до границ Йоркшира. В конце концов, потеряв надежду отыскать Бриджит, она приняла предложение Ребекки.

— Когда я пришла за тобой в оранжерею, — проговорила леди Стоу, — Раф выглядел очень странно, как будто его что-то напугало. Как бы мне хотелось, чтобы он держался от тебя подальше! Вы о чем-то спорили?

— Да, — нехотя ответила Андриа. Не в силах больше сопротивляться горю, она, расплакавшись, прижалась к плечу своей родственницы. — Бриджит мертва. Она умерла в лондонском приюте, у Рафа на руках. Он утверждает, что я оставила ее там и сбежала со своим любовником. С моим любовником! — возмущенно вскричала она. — Как будто я когда-нибудь любила кого-то, кроме Рафа! Я знаю, он этого не заслуживает, но я никогда не умела приказывать сердцу.

Леди Стоу, ласково похлопав ее по руке, печально произнесла:

— О Боже! Значит, Бриджит умерла? Я понимаю, это трудно перенести, но лучше узнать правду, чем жить в неведении, не так ли?

Андриа кивнула и закрыла глаза.

— Мое сердце давно почувствовало, что я ее уже никогда не увижу. Я должна узнать имя служанки, которая сообщила Рафу о Бриджит. У меня только что была возможность узнать правду, но я ею не воспользовалась.

Леди Стоу промокнула глаза платочком.

— Ты должна держаться от него подальше. Он принесет тебе только горе. И потом, хватит терпеть его вспыльчивость.

Андриа смотрела в окошко кареты, пытаясь привести в порядок свои чувства и мысли. Но, несмотря на все старания, мысли не желали оставлять ее в покое, и она снова и снова вспоминала, как была счастлива с Рафом. Из глаз ее неудержимо текли слезы.

— У меня такое ощущение, — задумчиво сказала она, успокоившись, — что кто-то еще умрет, прежде чем выяснится правда. Уж слишком много нестыковок в этой истории. Но думаю, в конце концов я докопаюсь до истины.

Мрачная тень тревоги проникала в потаенные уголки ее души, и где-то за пределами сознания поднималось неясное ощущение угрозы, некий призрак зла. На мгновение у нее даже остановилось дыхание, но затем наваждение рассеялось, оставив после себя лишь легкую грусть.

Бокларк развалился в кресле у себя в библиотеке. Прошло более двух лет, как он стал полновластным хозяином Лохлейда, но его до сих пор восхищали полированный стол красного дерева и шкафы, забитые книгами. Каждая мелочь в доме говорила о достатке и роскоши, что вполне соответствовало запросам и привычкам его владельца. Но все это появилось не два года назад. Так было испокон веков в процветающем роду Саксонов.

Бо вырос в благородной нищете, воспитываемый матерью, женщиной мрачной и нелюдимой, и отцом, человеком с крепкими кулаками. Проведя детство в таком обществе, он возлюбил богатство и уверенность, которую оно давало. Теперь он достиг всего, к чему стремился, и наслаждался комфортом. Он с величайшей гордостью носил блистательный титул графа Лохлейда, считая, что заслуживает его более чем кто-либо еще. Но наибольшее удовольствие ему доставляла власть, которую давали деньги.

Он поправил кружева на манжетах и тяжело вздохнул. Единственное, чего ему не хватало в жизни, — это расположения Андрии Саксон. Лохлейд был ее домом — всегда был и останется, а она в нем — законной хозяйкой и графиней. Это было бы идеально. Именно такую картину рисовал себе Бо.