Жюльетта Бенцони - Катрин и хранитель сокровищ

— Не забывай меня, если я умру… — прошептал он.

Катрин была так взволнована, что едва могла говорить. Ее глаза наполнились слезами, но он уже уходил нелепая, трогательная фигура в черном костюме, который был слишком узок для его мощного тела. Ей оставалось только спрятать этот миг нежности в своем сердце…

Голос проповедника возвысился, заставляя Катрин прислушаться.

— О Дом Франции! — гремел он. — До сих пор ты еще никогда не знавал чудовища, но теперь ты обесчещен тем, что поддерживал эту женщину, колдунью, еретичку, суеверную…

Но тут раздался чистый голос Жанны, совершенно спокойный и полный ледяного презрения:

— Не говорите так о моем короле! — крикнула она. — Он добрый и верный христианин!

В ответ на это толпа задрожала как натянутая тетива, но это был всего лишь преходящий драматический момент. Вскоре мурлыкающий голос Эрара снова усилился, и Катрин потеряла интерес. Момент приближался, она чувствовала это…

Когда он наступил, все произошло так быстро, что она думала, что потеряет голову. Между обоими помостами была страшная сутолока, и было невозможно определить, что же происходит. Все кричали одновременно. Катрин увидела, как монах сунул Жанне в руки листок бумаги и перо. Казалось, на мгновение она впала в панику. Толпа вокруг нее готова была взбунтоваться… Жанна нацарапала на бумаге знак, и ее стащили с эшафота. Должно быть, ее уводят, но куда? Катрин увидела, что Арно оглянулся в ее сторону, и поняла, что момент наступил. С пронзительным криком, на который повернулись головы немалой части толпы, она опрокинулась навзничь, проявляя все симптомы нервного припадка. Она тяжело упала на ступеньки и сильно ударилась, но это только заставило ее закричать еще громче.

Лицо Николь, искаженное криком, показалось в толпе перед ней. Шум стал оглушительным, и тут зазвучал большой колокол, перекрывший все звуки. Толпа взревела и начала бросаться из стороны в сторону. Катрин, распростертая на земле, среди людей, которые пытались помочь ей встать на ноги, ничего не видела. Откуда-то прогремел голос:

— Арестуйте женщину, чей припадок вызвал весь этот переполох!

Николь, с расширенными от ужаса глазами, исчезла, поглощенная толпой. Мгновение спустя отнюдь не нежная хватка английского солдата поставила Катрин на ноги. И тогда она увидела…

Она увидела, что Кошон, багровый от ярости, указывает на нее пальцем… А Жанну солдаты тащат в тюрьму, Она увидела, что Арно со всем неистовством отчаяния все еще борется с тремя английскими солдатами, и поняла, что план провалился, все пропало.

Час спустя, избитые и дрожащие от полученных ударов, закованные в цепи, но вместе, Арно и Катрин предстали перед епископом Бове. Они стояли гордо. Время горбиться, прятаться и маскироваться прошло.

— Все пропало, — прошептал Арно Катрин, когда они перешагнули порог главной башни. — Нам остается только храбро умереть… мне, во всяком случае!

Один из лучников ударом кулака заставил его замолчать, и Катрин увидела, как из его разбитой губы потекла тоненькая струйка крови. Теперь они стояли перед массивным дубовым креслом, в котором сидел Кошон, опершись подбородком на руку, в позе, по его мнению, полной достоинства, а ее бегающие глазки зловеще смотрели на них.

— Смутьяны! — рявкнул он. — Бедные, несчастные безумцы, которые надеялись, что смогут захватить ведьму! До чего же мы дошли, когда обыкновенные деревенские олухи думают, что имеют право на собственное мнение?

Казалось, что происшедшее наводит на него невероятную скуку. Его равнодушные глаза ничего не выражали. Он принялся грызть ногти, потом сплюнул, но вдруг его пустой взгляд загорелся и ожил. Искра изумления и недоверия зажглась в его глазах. Он встал с кресла, тяжело спустился по ступеням и подошел к Катрин, наблюдавшей за его приближением с высоко поднятой головой. Протянув руку, он сорвал с нее чепец, и ее золотые волосы рассыпались по плечам. Гаденькая улыбочка сморщила его лицо.

— Мне кажется, я когда-то говорил вам, что никогда вас не забуду, госпожа Катрин, но, честное слово, я едва ли ожидал, что смогу вам это доказать при таких обстоятельствах. Я наслышан о ваших подвигах, как и любой другой в Бургундии, но не знал, что с вами стало. Итак, мы стали заговорщиками, если я не ошибаюсь! Мы интересуемся этой бесстыжей ведьмой, не заслуживающей даже хвороста, на котором будет жариться! Так это правда, что шлюхи понимают друг Друга!..

Ледяной голос Арно оборвал его: