Наталья Новгородская - Ольга и Алексей

Кстати, родственники соперничали не только по поводу детей, но и насчёт всего остального: если у Николая Ильича, который был беднее своего соседа, появлялась новая лошадь, то и Рубцову требовалось то же самое, если у дочки Рубцовых замечали новую шляпку или платье из дорогой ткани, то Пелагея Ивановна требовала от мужа того же для своих дочек, но чаще всего для Юлии.

Мать заставляла Юлию много читать, у неё были прекрасные учителя, и если она чего-то желала, то всё исполнялось. Но она во многом завидовала младшей сестре: та бегала наперегонки с дворовыми девчонками, ходила, куда хотела и дружила, с кем хотела. Ей же запрещали много смеяться, неустанно занимались её образованием, считая, что она должна быть примером для других, и запрещали общаться с менее родовитыми соседками. Она много времени проводила в отцовской библиотеке, кроме художественной литературы, там были и старинные серьёзные издания, хорошо сохранившиеся ещё с давних времён, она погружалась в философские и религиозные размышления, отвлекаясь от домашних забот и неустанного надзора матери. Пока душу Юлии всячески совершенствовали, на Ольгу почти не обращали внимания, здоровье у неё было крепкое, характер живой, за её образованием не следили так пристально, и она до определённого возраста оставалась легкомысленной и ветренной. Юлию она почитала идеалом, как её наставляла мать, и во всём старалась ей подражать, пока не поняла, что спокойствие ей совсем чуждо, а чтение – очень скучное занятие. Благо, на неё никто не обращал внимания, и она могла целыми днями находиться на улице.

В усадьбе Рубцовых было всё по-другому: они не нуждались в деньгах, во время войны хозяин как-то даже сумел нажиться, и родители баловали детей. Дом Рубцовых можно было назвать образцом искусного архитектора, а его хозяев счастливцами. Двухэтажное здание, покрытое жёлтым облицовочным камнем, выделялось на фоне зелёных деревьев и представляло в купе с ними очень живописную картину. Невысокое крыльцо вело к парадному входу, крышу которого поддерживали четыре круглые колонны. На этой же крыше был невысокий бортик и дверь, образовывался такого рода балкон, где можно было наслаждаться видом в хорошую погоду, или пить чай. Выше была устроена мансарда с двумя маленькими окнами, а всего по фасаду разместилось шесть окон, по три с каждой стороны от парадного входа, во всём этом архитектурном творении виднелась гармония и вкус. Своих соседей Рубцовы почитали транжирами и тайно посмеивались над ними, что, дескать, Вересовы стараются во всём им подражать.

Жена Павла Петровича Марья Ефимовна, дородная и черноволосая, часто говорила:

– Надо же, они опять сшили Юлии новое платье к лету. Виданое ли дело, так тратиться, когда у самих нет приличного выезда 1 1 Выезд – собственный экипаж, запряжённый лошадьми. ?

Она цокала языком, но в глазах её плескался злорадный огонёк. Она любила перебраться в коляске по мосту через реку и прокатиться мимо окон усадьбы Вересовых, чем вызывала зависть и неистовое волнение у супруги хозяина.

– Вот посмотрите! Посмотрите! – призывала она мужа к окну, а сама даже привставала с кресла. – Опять она здесь! Да разве можно столько кататься в открытой коляске! Она уже и немолода, а всё туда же! Вот если бы у нас была такая хорошая коляска, мы бы тоже с девочками непременно прокатились бы возле Буйного! (так кратко называли соседскую усадьбу)

После этих слов она грозно глядела на мужа, а он только вздыхал, утыкаясь в газету, и не желая поднимать болезненную тему.

Юлия обыкновенно равнодушно относилась к этому происшествию:

– Должно быть, она хотела продемонстрировать свою новую шляпу. Я слышала, что сейчас это последняя мода в Петербурге…

Её мать чуть не задохнулась от возмущения, но затем нашла в себе силы сказать, что это безрассудство и лишняя трата денег – в её-то возрасте так гоняться за модой!

У Рубцовой было прекрасное зрение, и она разглядела недовольное лицо своей соседки через открытое окно, и, пряча на лице улыбку, а в душе удовлетворение от досады Вересовой, отправлялась домой. Там её ждал любимый сын Алексей, высокий, светловолосый и голубоглазый, он обещал в будущем стать красавцем и любимцем общества. Хоть он и не походил на свою мать, она обожала его. Она была жгучей брюнеткой с черными глазами и смоляными бровями, в ней присутствовала восточная кровь, а сын удался в породу своего отца – западных славян. Павел Петрович был ярким представителем своего рода – светлая борода, длиннее и пышнее, чем у Вересова, глаза – умные и хитрые, высокий лоб обрамляли густые, почти не подёрнутые сединой, волосы. Он был похож на старца из сказок или легенд, которые рассказывала бабушка маленькому Алёше. Видимо, от неё-то он и научился судить обо всём, только сообразуясь с собственными чувствами и не умея разделить с родителями презрения к Вересовым.