Наталья Новгородская - Ольга и Алексей. Продолжение

Алексей Рубцов думал, что Петербург его излечит, вернёт радость жизни, а новые заботы придадут смысла его существованию. Но выходило иначе. Сразу по приезду он навестил Полуниных, ожидая найти их в мрачной обстановке и трауре. К счастью, имея много детей, у них была возможность отвлечься от своего горя и не впасть в отчаяние и вечную скорбь после потери младшей дочери.

Дарья Васильевна только вздыхала за обедом:

– Я так и знала, что это рано или поздно случится… Я говорила ей… Бедная моя девочка!

Следом вздыхал её супруг, и они принимались расспрашивать его о последних днях Ниночки, о её недомоганиях, при чём матушка желала знать все подробности, вероятно, на будущее, чем поставила зятя в тупик. Они даже пригласили Алексея погостить у них недельку, чтобы, так сказать, дать время ему привыкнуть к городской суете, и он согласился. Чем дольше он находился у них в гостях, тем более тяготился своим визитом. Их попеременно навещали сыновья и дочери со своими детьми, коих было шестеро, а у старшего сына недавно родился третий ребёнок, и Полунина с удовольствием нянчилась с ним, находя в нём отраду и отдушину.

Алексей чувствовал себя лишним, ведь вскоре разговоры о Ниночке почти прекратились, Полунины были полны иных забот, а на другие темы Алексей не имел ни желания, ни намерения общаться. Петербургские новости и сплетни его мало интересовали, кипящая жизнь вокруг была ему скучна и казалась не стоящей внимания, он много читал или гулял в одиночестве.

Однажды Аркадий Петрович как-то спросил зятя, думает ли он перевезти сына в Петербург, и как он намерен распорядиться его жизнью.

– Вероятно, в конце лета матушка привезёт его сюда, и он поселится у нас. О его будущем я пока не думал…

– Ох, и тяжело придётся Марье Ефимовне! Ведь она уже немолода, и здоровье её слабое! – посочувствовала сватье Полунина.

– Надобно сделать его военным, – задумчиво произнёс её супруг. – Представляю, как ладно будет смотреться на нём армейская форма. Должно быть, он будет похож на вас, Алексей Павлович, такой же стройный и подтянутый!

Алексей улыбнулся и сказал:

– Полагаю, он прекрасно сойдётся со своими кузенами, когда подрастёт.

На этом беседа прервалась, потому что в комнату влетели два бутуза и забрались к деду на колени. Началась милая возня, Дарья Васильевна пыталась без успеха восстановить былой порядок, но маленькие проказники не желали успокаиваться, и просили дедушку покачать их на коленях. После этого разговоры о Павлуше уже не велись, Полуниным требовалось решить, в какое училище надобно отдать старшего внука.

Алексей вернулся к себе домой. Пустой дом встретил хозяина враждебно и холодно. Слуги, вышколенные матерью, ходили, как тени, ни с кем нельзя было и словом перемолвиться. В этом доме никогда не жила Ниночка Рубцова, но от этого факта её супругу не становилось легче. Он вошёл в детскую, которую только и успели оклеить новыми обоями, и вздохнул. Надобно заказать необходимые вещи для проживания ребёнка, а у него нет никакого желания. Он не чувствовал себя хозяином в этом добротном петербургском особняке, а воспоминания о Ручьях стали неотъемлемой частью его жизни теперь.

Он приступил к своим рабочим обязанностям, но перемены, которые произошли за год, не порадовали его. Хоть ему и восстановили прежнюю должность, и работа была по-прежнему ему знакома, он больше не ощущал себя частью огромного механизма под именем Министерства внутренних дел. Главной проблемой стала отставка прежнего министра и приход ему на смену властолюбивого и высокомерного человека, который, сразу же вступив в должность, сменил почти весь состав своих помощников. Алексей, посетив впервые после отъезда, министерство, был очень удивлён, встретив новые лица, он чувствовал, что ему потребуется время, чтобы сойтись с ними. Выяснилось, что очень многие из них знакомые или родственники самого министра или его приближённых, некоторые вообще не представляли, что им следует делать на своей работе, а другие и вовсе предпочитали не являться на неё без объяснения причин.

Министр был недоволен приходом Рубцова, он уже почитал его должность для другого человека, но за Алексея было кому заступиться, и таким образом он сохранил своё место. Недовольство министра бросалось в глаза, и Алексею советовали делать то, что он не мог по природе своей – лебезить и умасливать. Он надеялся, что своей работой и ответственностью сможет расположить его к себе, но происходило обратное – министр больше выделял своих протеже, которые работать умели меньше, а лицедействовать больше. Кроме того, министру вздумалось искать изъяны в его работе, и, вероятно, у него были небольшие недочёты после возвращения на службу, но не такие чудовищные и не столько, сколько можно было обнаружить у других новых работников в министерстве. Свёкор Алексея, Полунин, недавно вышел в отставку, признавшись зятю, что не смог вынести притеснений министра, и советовал Алексею также уйти со своего поста.