Мэг Александер - Дитя любви

Однако надежда не оправдалась. Короткие неровные пряди неопрятно торчали во все стороны. Взглянув на себя в зеркало, Пруденс ахнула: ее облик изменился до неузнаваемости. На лице, осунувшемся от тревоги и усталости, карие глаза казались громадными. Подумав, она пожала плечами: нет ни времени, ни сил заботиться о своей внешности.

Как и предсказывал джентльмен, его рубашка оказалась слишком велика: подол свисал ниже коленей, руки пугались в длинных широких рукавах. Закатав их выше локтей, девушка занялась израненными ступнями: ей удалось перебинтовать их полосками чистой ткани.

Надев панталоны, Пруденс с удивлением обнаружила, что в талии они пришлись ей почти впору, вот только штанины оказались длинноваты. Пытаясь подвернуть их, она услышала, как в комнату вернулся нежданный благодетель.

Ей пришлось собрать остатки сил, чтобы решиться выйти из-за ширмы. Убеждать себя в том, что собственная внешность ей безразлична, — одно дело, а выставлять себя на посмешище перед посторонними людьми — совсем другое. Мысленно Пруденс поклялась: если джентльмен Засмеется, она никогда в жизни не простит его.

Однако опасения Пруденс оказались напрасными: хотя губы джентльмена дрогнули, словно он пытался скрыть усмешку, каких бы то ни было замечаний не последовало. Дэн даже не взглянул на нее: его внимание было приковано к подносу, нагруженному снедью, который в этот момент опускался к нему на колени. Как только служанка вышла, джентльмен обернулся к Пруденс.

— Сядь! — приказал он. — К столу в таком виде не являются!

Сильная рука, опустившаяся на плечо Пруденс, придавила ее к стулу. Вынув из несессера ножницы, джентльмен, не замечая негодующего взгляда Пруденс, принялся подравнивать ее волосы. Наконец он отступил подальше, чтобы полюбоваться плодами своих трудов.

— Вот так-то лучше — верно, Дэн?

— Гораздо лучше! — Всецело поглощенный поеданием куриной ножки, Дэн удостоил прическу Пруденс лишь мимолетным взглядом.

— И я того же мнения. Так мы идем ужинать? — Не дожидаясь ответа, он направился в соседнюю комнату, жестом пригласив девушку с собой.

Остро сознавая, как комично она выглядит, Пруденс зашагала за ним, потупив глаза. Она не считала себя ни красавицей, ни просто хорошенькой, но ей еще никогда не доводилось чувствовать себя отъявленной дурнушкой. Ее смущение усиливал и наряд джентльмена, который успел переодеться к ужину.

Панталоны нового, облегающего фасона выгодно подчеркивали достоинства его фигуры и в сочетании с сюртуком изящного покроя и белоснежной сорочкой производили впечатление безупречной элегантности.

Не успокоил Пруденс ни вид стола, накрытого для двоих, ни вереница блюд на буфете. Сочная ветчина соседствовала с пудингом, пирожками и тартинками с малиной. Очевидно, хозяйка постоялого двора не пожалела сил на то, чтобы угодить знатному гостю.

Несмотря на голод, Пруденс никак не удавалось подавить тревогу. Она твердо знала: просто так аристократы не приглашают к столу бродяжек.

— Ты чем-то встревожен? — послышался низкий голос.

— Милорд, что все это значит? Ни за что не поверю, что вас устраивает подобное общество…

— Ошибаешься. Разве не ты спас мне жизнь? Если бы не твоя подножка, валяться бы мне сейчас с проломленным черепом на обочине.

— Думаете, вас могли убить?

— В этом не может быть никаких сомнений.

Пруденс содрогнулась.

— Да, нагнали страху, — призналась она. — Окружили нас, как стая волков…

Ее собеседник улыбнулся.

— У тебя слишком богатое воображение. Толпа и вправду выглядела устрашающе, но ее составляли в основном дезертиры и воришки. — Сняв крышку с супницы, он придирчиво осмотрел ее содержимое. — Нам повезло, — наконец объявил он. — Судя по запаху, хозяйка постоялого двора готовит превосходно. Налить тебе супу? Я отпустил прислугу, сказав, что сегодня мы обойдемся без нее.

Пруденс с подозрением взглянула на него, но джентльмен, похоже, ничего не заметил. Чтобы скрыть смущение, она взяла половник.

— Я сам, — заявила она. — Будьте любезны, сядьте, сэр.

Ставя перед джентльменом тарелку с дымящимся супом, Пруденс с запозданием спохватилась: не показалось ли ее предложение странным? Наполнив собственную тарелку, она села.

— Выпьем? — предложил джентльмен и, не дожидаясь ответа, наполнил бокал Пруденс. — За тебя! Прими мою искреннюю благодарность. — Он поднял бокал. Пруденс вспыхнула.

— Сэр, вы преувеличиваете мои заслуги. Вам ничто не угрожало — ваш кучер держал разбойников под прицелом.