Андрей Пушкарь - Русские мотивы ХХ века

Но какое-то молчание, какая-то несуразность получилась в наших отношениях. Почему так? Не беда! Мы всё вытерпим, переживём. И я всегда буду любить тебя, мой мальчик. Но молчание вводит меня в заблуждение. Что-то сложилось не так? Удивительно стало трудно говорить, писать. Не знаю, с чего начать. Слишком много нужно сказать тебе. Отдохнёшь здесь. Я обещаю твёрдость и ясность.

И я поехал в Гагарино к папе! Мне хорошо у него! И как я ехал! Лёг, уснул и спал всю дорогу! Пересадка на Троекурово. Чуть не прозевал станцию. Выскочил на ходу!

Потом, при чудной погоде – долгая дорога в далёкое Гагарино. Тут совсем неплохо – пригорки, лесочки. Главное – рядом поле.

Папа – романтик! Каждый день выходит погулять хоть на полчаса. Вчера мы с ним ходили долго, долго. Светила луна, а мы шли по полю.

Я хорошо сделал, что приехал. Как он ждал меня! Папа боялся, что наши отношения с ним будут обычные, формальные. Но нет, он прав. Мы с ним родные по духу и крови! И так понимаем друг друга!

Он чувствует себя спокойно и уверенно. Интеллект его не стареет. Хотел бы приехать к нам работать. Дирижировать хором, составить Хрестоматию школьного пения.

Я послал запрос в Москву на предмет его работы. Но нет никакого ответа! Не перевели! Ну и шут с ними!!!

Ах, Люсик! Я смотрю в твои дивные глаза, прижимаю твою головку к себе. Только не надо плакать и обижаться, Люсик! Оставайся нежной и хорошей! Пусть всегда в нашей жизни будет праздник!

О! Милая Люся! Итак, свершилось! Итак, девочка! Славная, дорогая девочка! Что будет дальше, не знаю. Но судьба не покарала нас ни за что!

Ну, а что не мальчик, это неважно. Даже лучше. Она даст больше тепла, уюта маме. Через мучения ты родилась вновь вместе с дочкой.

Для встречи выберу пьесы, и буду играть вам. Вы войдёте, и услышите звуки! Я буду играть, и петь для родной дочери!

Господи! Как славно и хорошо это! Я весь с вами.

Дочка, дочка! Кричит громко! Значит, будет голос! Будет петь! Я прочитаю ей сказки Л. Толстого, с которых начал своё воспитание. Не покарал Бог за наши прегрешения? За мысли, желания? Нет, не покарал.

Конечно, хотелось бы сына, чтоб он продолжил мой путь, чтоб был личностью, творцом! А не как я – заурядный, ненужный, пустой. А родилась дочь! Ну что ж, пусть так! Она будет музыкантом!

Я хочу, чтоб моё продолжение, моя дочь была тем, кем я не смог, не получилось. Не было сил, условий. Не было таланта!

О! Как хочу – открыть дверь и увидеть своё дитя за роялем, легко и бездумно играющим и тысячи миров засверкают в звуках. И это – моё, моя кровь и плоть – моя дочь!

Я украшу рояль цветами, положу новорожденную на рояль, и буду играть, чтоб ей передалось моё ненасытное чувство, моё желание творить.

Музыка – мой подлинный мир, но недоступный мне, бездарному. Но чем всё это кончится? Но я, я, нет, всё-таки ваш.

Мне трудно. Я устал, всё время занят. Мои расходы по 4 рубля 30 копеек в день. Сегодня ничего не ел. Ушёл рано на работу. Впереди квартплата. Она поднимется до 65 рублей. И дома лежит работа. Может быть, что-то получу за неё. Это поддержало бы нас.

Ах, как давно это было, когда я писал тебе коротенькое письмо из Киева. Но настроение его не ушло, не пропало. И я пою ту песенку вновь!

Я в отдыхающем, как бы бездельном городе. Цветы, зелень бесконечных садов. Все вечера город дышит гуляньем по широким улицам, по обрывистому берегу над чудным Днепром! Я вливаюсь в толпу и двигаюсь точкой, любуюсь мерцанием звёзд и тысячью огней внизу, на воде и там за рекой. Я наслаждаюсь и пью Киев полно и радостно. Хожу по далёким окраинам.

Я всё скитаюсь и восторгаюсь от той смены обстановки, в которую попадаю.

Из Киева до Днепропетровска и дальше – Днепрострой. 600 километров по Днепру!

И всю дорогу пишу. Никогда так много не писал. Посылаю папе. Он любит, когда пишу ему! А тебе привезу поцелуй. Разве это хуже?

Ах, милая жёнушка! Я так один, так далёк от тебя. Вспомни ту песенку, которую я пел тебе, поцелуй дочку, скажи – это папа, который уехал далеко, далеко.

Ах, Люся! По ночам вижу тебя. Либо изменяешь мне, и я просыпаюсь со стоном, растравленный ревностью, долго не сплю и травлю себя ещё больше. Либо вижу тебя – всю готовую для меня, одетую в чёрное. Эти минуты я очень запомнил.