Андрей Пушкарь - Русские мотивы ХХ века

А потом – война! Вы с мамой провожали меня на фронт. Мы так спокойно простились. Никто не видел наших слёз.

Я рассказывал тебе, как выносил раненых с поля. Как играл на скрипке. Солдаты выходили из окопов и слушали мою игру. Братание. Отсюда, с фронта, я не мог послать тебе ничего, кроме добрых пожеланий. Нет возможности сделать тебе подарок. Германских денег? Да зачем они тебе?

Так что, сыночек, обстоятельства сложились не в твою пользу. Дай Бог, чтоб они редко складывались так. Не унывай! Это не беда! Вот, дай Бог, вернусь домой, тогда другое дело. Всё, что захочешь, сделаю. Будем играть на рояле, петь, читать книги, газеты. Пойдёшь к своим друзьям. Будешь свободен, как в поле ветерок. По старой привычке попробуем, у кого кулачки крепче. Я уже забыл, как больно они дерутся. Наделаем там шуму и гаму. А вечером, когда станет темнеть, и наступит прохлада, соберёмся у костра. Вы натаскаете дров и хворосту, а я по-солдатски сварю вам картошку с салом. Чему научился в совершенстве. И уху, смотря какая добыча будет у нас за день.

Твоего совета не ходить в школу прапорщиков я не забыл. Будь счастлив, мой сын. А я пойду петь молебен.

– А вчера, 17 марта 1917 года пришло письмо из Москвы!

Да здравствует свободная Россия! Теперь всех городовых арестовали. У нас в школе пели революционные песни. Твой брат Петя.

– Дорогой мой братик Петя и сестричка Катя! Где вы теперь живёте? В Москве? Зачем же я не с вами? Зачем мы живём далеко друг от друга?

Милое доброе детство! Ушло навсегда? И нет ему возврата! Остались одни воспоминания?

Помню, как я поступал учиться! Приехал на экзамен босой! Ну не было ботинок! Но меня приняли! Когда же это было? Да, да, помню в 1921-ом году!

И вот я на уроке. И уже окунулся по горло в общественною работу. Одно собрание и два заседания! И так будет нередко. Тем более, что на днях буду членом РЛКСМ. Получил от ребят наилучшую рекомендацию.

Ломаю путь жизни круто. Ошибаюсь, нет – не знаю. Думаю, и колеблюсь, но назад поздно. В работе отдыхаю от утомительного ничегонеделания в деревне. Сильно отстал по учебной части и покачиваю лишь головой – мало времени, чтоб догнать. Но ничего – опять появляется энергия, открываются горизонты. Передо мной громадный производственный план, рассчитанный на несколько лет. Развитие речи, силы и уверенности в себе и рояль. Я должен заниматься самовоспитанием! О, борьба, борьба! Мой производственный план!

А учился я всегда хорошо. Помнишь написали обо мне в Рязанском техникуме: «Способный к физико-математическим наукам, интересующийся общественной жизнью, сын народного учителя. Живут на жаловании 32 рубля в месяц. Бедные! Мать умерла от туберкулеза и малокровия.»

Сын учителя! Интеллигенция! Не хотели принимать в вуз! Пришлось доказать, что семья то бедная!

Ну, наконец! Ленинградский институт путей сообщения. И я студент! Шёл 1925 год.

А потом была Люся! Она любит меня! Конечно, по-французски, как мама, она не может, но ведь и я не могу. Но Люся любит меня! А я люблю её? Да, да.

Что же я такое делаю? Ты беспокоишься, недоумеваешь. О, какое зло подним ается у тебя, какая обида ляжет. Я уехал и не пишу. Просто так. Не знаю, почему. Как могу быть так необъективен? Папа столько раз говорил мне, обжигался об эту мою черту. Но я чувствовал себя последнее время нехорошо. Вел себя плохо и, в результате, мучился, мучился. Прости меня. Написал тебе давно и дал читать папе. Я не боялся. Лёг, но не мог уснуть. Через долгое время взглянул – он писал. Кому, что не знаю. Но, кажется тебе. Значит, получишь. Верь ему. Папа чувствовать и говорить может искренно. Меня он уважа ет и доверяет мне. Ты верь ему.

После этого дня папа относился ко мне как-то особенно тихо, задумываясь, иногда целуя в голову. Когда шли на станцию, сказал ему про моё отношение к тебе уже просто и открыто. Он не говорил ничего. А ты всё молчишь. Всегдашнее твоё молчание увеличивает расстояние между нами. Я не люблю так.

Папа, милый папа! Скажи, как быть мне!?

– Ах, милый мальчик! Сколько времени прошло… Так быстро вырос? И уже не один! Я всегда буду с тобой, мой сын, кого бы ты ни выбрал себе в спутницы жизни.