Индия Эдхилл: Наследница царицы Савской

Кроме того, мудрость подсказывала ей, что образ закутанной в покрывало царицы, одиноко идущей к великому храму просить милости Аллат, сохранится в памяти горожан дольше, чем процессия, какой бы она ни была пышной.

Имелись и другие причины проявить столь скромную набожность и спокойную гордость. Ожидалось (хотя и не требовалось напрямую), что проситель, желающий попасть во Внутреннее Святилище, пройдет через главные ворота смиренно и кротко. Сегодня эта скромность станет не только проявлением набожности, но и продуманным ходом. Весь город должен был увидеть, что царица отправилась искать истину у самой Аллат. Легкомысленным или бесцельным такое обращение к богине быть не могло…

«…А значит, любым словам, принесенным мной из храма, поверят». От мысли о том, что придется обмануть, у Билкис стало горько во рту. Но она не могла выйти от богини без ответа. Не могла . А если Царица Небесная не поднимет завесу над будущим Савского царства… Билкис снова мысленно повторила слова, символизировавшие ее надежду, словно бесплотные талисманы, защищавшие от сгущавшихся туч: «Если Аллат не откроет будущее, для меня это будет означать, что она полагается на меня и разрешает мне действовать».

Эта мысль казалась разумной и обоснованной. Она даже могла быть правдой. Если бы от этого еще становилось легче на душе…

Билкис попыталась отбросить все мысли. Не следовало приходить к Царице Небесной в смятении. Когда дворцовые ворота остались позади, укрощать непокорные мысли стало легче. Многолетняя привычка даровала ей способность отвлекаться, когда она устремляла все внимание на то, чтобы ступать величественно и грациозно.

Казалось, пути из дворца в храм не будет конца. И все же Билкис вышла на широкую, освещенную солнцем площадь у главного входа в храм. Там ее, как и всех просителей, приветствовала жрица:

– Добро пожаловать в дом нашей Матери, дитя. Что привело тебя сюда?

Последняя возможность передумать, отказаться от выбранного пути. Но Билкис уже произносила ритуальный ответ:

– Я пришла в поисках мудрости.

– Многие приходят в поисках мудрости, – сказала жрица. – Тебе больше ничего не нужно?

– Я пришла ради будущего.

– Будущее само найдет тебя. Это все, что тебе нужно?

– Я пришла ради себя.

Жрица поклонилась и отступила. Билкис прошла вперед, за порог первого сада удовольствий.

Великий Храм богини Аллат состоял из семи чертогов, по кругу опоясывавших центр. Внешний чертог – обитель отдыха и любви – состоял из окруженного стенами дворика. Розы наполняли воздух своим ароматом. Фруктовые деревья росли вдоль дорожек, причудливо змеившихся по саду удовольствий. Идущие этим приятным путем в конце концов снова оказывались у входа, увидев из всех чудес храма лишь этот милый тенистый сад.

Многие в большем и не нуждались.

«Если бы только я могла этим довольствоваться». Но она выбрала другой путь и не собиралась сворачивать.

Она спокойно прошла по саду во второй открытый для всех двор и миновала его соблазны, по-прежнему не останавливаясь. Затем – третий двор, и вот уже остались позади все радости простых смертных. Молясь, чтобы смелость не покинула ее, Билкис посмотрела на первую преграду, отделявшую внешний храм от загадок, скрытых в его центре.

«Перед ней все равны». Сквозь золотистую пелену покрывала Билкис видела ворота и охранявшего их стража. Первые из семи ворот, которые следовало пройти по дороге к богине, были украшены позолотой и драгоценностями. Цельный слоновий бивень, покрытый резьбой, служил засовом.

– Что тебе нужно? – спросил жрец, охранявший ворота.

– Войти.

Все ответы она давно выучила наизусть. Когда-то она думала, что с того дня, как на голову ей возложили корону, произносить их вновь не придется.

– Входить следует кротко и смиренно. Готова ли ты оставить безрассудство и гордость у этого порога?

– Да, – ответила Билкис.

– Тогда отбрось их и входи.

Царица наклонилась и сняла позолоченные сандалии, которые затем вручила стражу. Тот с легким поклоном принял их. Он поставил сандалии на полку, где виднелась еще дюжина пар обуви. Потом страж отодвинул засов из слоновой кости и распахнул ворота.

– Входи кротко и смиренно, и пусть тебе откроется искомое.

Сердце колотилось. Она прошла в ворота. Здесь по-настоящему начинался ее путь. Отсюда повернуть назад она уже не могла. Богато разукрашенные створки захлопнулись, оставив ее лицом к лицу с тем, что они скрывали.