Лаура Кинсейл: Благородный разбойник

Раймон вопросительно поднял брови.

– Я вам не нравлюсь, миледи?

– Нравитесь! – быстро сказала она, устыдившись своей трусости. – Просто я... Вдруг нас кто-нибудь увидит? О Боже, Раймон! – Она закусила губу. – Вы очень меня смутили.

Его напряжение заметно спало. Раймон де Клер не выносил даже малейшего отпора, но сейчас он улыбнулся ей, сдвинул с ее головы шерстяной капюшон и легонько потянул за мочку уха.

– Я никому не позволю застать нас врасплох.

– Давайте пойдем в усадьбу. Можем по пути и поговорить.

– У всех на виду? – сухо заметил он. – И о чем вы хотели бы поговорить, миледи?

– Конечно, о том, что вы должны написать стихи про мои глаза и волосы! Я вам помогу. Раймон громко засмеялся.

– Неужели? – Он смотрел на нее с какой-то странной улыбкой, словно его мысли занимало нечто другое, в то время как взгляд был прикован к ее губам. – Вы полагаете, мне требуется помощь?

– Я уверена, любому рыцарю в подобных делах полезно выслушать мнение леди.

– Все это чтение и писание – ваше дело. Надеюсь, вы составите и мое предложение о браке.

– Непременно, если вам понадобится мой совет, – беззаботно сказала Элейн. – Опишите мне свою избранницу, и я подберу самые убедительные слова, чтобы вы добились ее руки.

– Лучше скажите мне, какие слова убедят вас, мой котенок.

– А я не выйду замуж. Никогда! – заявила она, хотя понимала, что улыбка выдает ее.

Скрывая радость, Элейн тряхнула головой, капюшон снова упал ей на лицо, но она успела бросить взгляд на Раймона. Он фыркнул:

– Хотите превратиться в старую каргу, читая книги, мешая зелье в горшке да нашептывая бесполезные заклинания?

– Бесполезные? Запомните, мои заклинания не столь тщетны, как вам кажется.

Раймон серьезно кивнул, однако Элейн поняла, что он вышучивает ее.

– Ну и ладно, – сказала она, пожав плечами. – Можете верить мне или не верить. Но с какой стати я должна бросать учение лишь потому, что я замужем?

Он с улыбкой покачал головой.

– Теперь вы пытаетесь говорить серьезно... хотите казаться рассудительной.

– Да, я абсолютно серьезна, Раймон, уверяю вас. Замужем или нет, я буду продолжать учение. Как леди Меланта.

– Вряд ли надо следовать ее примеру. – Он на мгновение умолк, когда Элейн взглянула на него, а затем добавил: – Конечно, ваша крестная – замечательная женщина, храни ее Господь, но леди Меланта – графиня Боуленд. У них совсем другие нравы, чем у жен простых рыцарей.

– Тогда я постараюсь не выходить за простого рыцаря! – ответила Элейн. – Кажется, некий чужеземный король ищет для себя королеву.

– Весьма печально для него, если он положит глаз на вас, моя дорогая... только минуту назад вы объявили, что не выйдете замуж, никогда.

– И не выйду. – Она сделала кислую мину, сообразив, что он подловил ее. – Я стану монахиней.

– Вы? Давшая обет безбрачия? – Стянув перчатку, Раймон облокотился на дверной косяк и провел мягкой кожей по ее губам. – Не могу такого представить. Ни в жизнь!

Его слова немного задели Элейн.

– Не можете? Да я с большей охотой буду почитать Господа, чем стану подвластной мужу. Раймон обвел пальцем контур ее рта.

– Глупышка, я не собираюсь обижать вас. Нет, со мной вы будете согреты, довольны и так заняты, что у вас не останется времени для чтения книг.

От его прикосновения Элейн казалось, что она сейчас обратится в пар и растает. Но ее возбуждение охладил страх. Нет, она не боялась Раймона... и все-таки была в ужасе.

– Успокойтесь! – воскликнула она со смехом. – Я не выйду замуж. Не хочу, чтобы мной командовал простой смертный. Меня будут посещать откровения, к которым прислушается сам папа римский.

– Киска, – бормотал Раймон. – Не подвластная своему мужу. Это что, шутка?

– Еще одна из моих ужасных причуд. – Элейн показала ему язык и схватила за руку. – Идемте в усадьбу, я все вам расскажу.

– Нет. Там будет ваша сестра, которая вечно злится на меня. – Раймон привлек ее к себе, обнял за талию. – Я придумал кое-что получше, Элейн.

Он потащил ее обратно, направляясь вглубь мельницы. Она засмеялась, чтобы скрыть замешательство, но позволила тянуть себя шаг за шагом в темное помещение, где валялись старые тростниковые корзины и прогнившие бочки.

Вторая перчатка Раймона упала на землю. Оттеснив Элейн в угол и крепко зажав ее коленями, он закрыл ей рот по целуем, а руки его тем временем шарили по ее сорочке.

Положение становилось слишком опасным. Ведь она хотела только заставить Раймона полюбить ее и жениться на ней. Элейн запротестовала, но он, казалось, не слышал, развязывая тесемки, затем задрал одежду вверх и полностью оголил ей ноги.