Нина Тарутина - И закрутилось колесо сансары. Часть 3

Ненадолго за столом воцарилась тишина, никто уже не позвякивал, не постукивал столовыми приборами: теперь уже все гости «переваривали», сказанное графиней Мадаленой. И только Виктория де Лагрюэ высказала свое одобрение:

– Путешествия – это так замечательно: новые впечатления, новые знакомства… А появление на свет крохотного божьего создания – это выше всяких похвал!!! Представляю себе, как счастлива сейчас ваша мама, графиня!!!

***

Восторгов Виктории де Лагрюэ совсем не разделяет монахиня Мария-Аделаида София де Дэруе. Ее не было среди гостей: в таком плачевном состоянии, в котором она пребывает теперь, бывшая баронесса Аделаида София в обществе показаться не могла… Но она укрылась в одной из комнат дома, где все прекрасно слышно, что происходит в столовой, и о чем говорят между собой гости…

***

Монахиню Марию, по ее нижайшей просьбе, привезли в поместье барона Пьера де Дэруэ – умирать: так плоха была она… Но монахиня Мария умирать вовсе не собиралась: в поместье бывшего мужа она приехала, чтобы воскреснуть, стать прежней Аделаидой Софией де Дэруе, и вернуть своего мужа, себе…

Все вышло совсем не так, как задумывала монахиня Мария – бывшая баронесса Аделаида София: своему мужу она стала совершенно безразлична! Барон Пьер де Дэруе принял ее в свой дом, умирающую – из христианского милосердия, но перепоручил заботу о ней одной, из бывших горничных Аделаиды Софии… И сам ни разу не заглянул в ее комнату, чтобы справиться о ее здоровье! В лице монахини Марии он долго искал черты своей жены – некогда привлекательной, надменной баронессы Аделаиды Софии – не нашел – здоровье монашки, с осунувшимся, почерневшим лицом – барона Пьера де Дэруе не интересовало…

***

Все помыслы барона Пьера де Дэруе теперь полностью были заполнены Викторией де Лагрюэ и ее младшей дочерью Жанной – он и их приютил у себя в поместье из христианского милосердия – и главным образом потому, что чувствовал себя совершенно одиноким и заброшенным всеми… – в своем огромном и опустевшем доме!

Сначала его жена, баронесса Аделаида София «встала в позу» и ушла от него в монастырь – он остался в недоумении, но эту утрату он перенес довольно спокойно: барон Пьер де Дэруе всегда имел репутацию сердцееда и романчиков на стороне у него всегда было с избытком! И рядом с ним всегда была его мать – баронесса Генриетта Анна – ей удалось заполнить зияющую пустоту, образовавшуюся после ухода его жены в монастырь… Но, когда и маменька отбыла в Португалию – бароном овладела «черная меланхолия»!

Виктория де Лагрюэ со своей дочкой Жанной вошли в его жизнь и наполнили ее новым смыслом! Их присутствие в его поместье, спасло барона Пьера де Дэруе от тяжкого греха – уныния, и еще много от чего – глупого и не нужного, и суетного…

***

Виконтесса Луиза Линольэ слезно попросила барона Пьера временно приютить у себя ее вдовую сестренку, Викторию де Лагрюэ вместе с младшей дочерью: муж виконтессы был против присутствия в его доме посторонних…

Первоначально барон Пьер де Дэруе нашел вдовую Викторию де Лагрюэ дамой бесцветной, тусклой, малопривлекательной, но ее дочку Жанну – он посчитал чрезвычайно милой, озорной девочкой… Юная Жанночка, словно дуновение весеннего ветерка, привнесла в его дом очарование молодости!

***

Несмотря на внешнюю непривлекательность своей гостьи Виктории – барон Пьер, в первый же день их пребывания в его поместье, поздним вечером переступил порог ее спальни: ему очень захотелось обладать женщиной – пусть любой, которая попадется под руку… Под руку барону этим поздним вечером попалась вдовая Виктория де Лагрюэ!

Барон Пьер де Дэруе решил про себя, что если эта Виктория не пожелает близости с ним – она непременно скажет ему об этом… И он спокойно вошел в ее комнату, сбросил с себя домашний халат – и залез под одеяло к блеклой вдовушке – так про себя барон окрестил Викторию…

А скромная женщина – вдова Виктория де Лагрюэ, оставшись на улице вместе со своей младшей дочерью Жанной, не посмела отказать в притязаниях барону Пьеру, который приютил их под крышей своего дома…

В темноте ночи, на ощупь, вдовушка Виктория произвела очень приятное впечатление на барона: кожа ее была нежной и гладкой, груди полными и упругими, упругими были и ее ягодицы…– совсем не рыхлое тело: сдобненькая вся такая! А сама Виктория в постели была тихой, скромной, податливой: без особых претензий… Его жена, Аделаида София не шла с ней ни в какое сравнение: та вечно любила руководить его действиями в постели – впрочем, как и в жизни!