Розанна Битнер - Нежное предательство

Ли было забавно слушать южный говор. Де­вушка сильно растягивала гласные звуки. Слово «север» произнесла с ударением и легким отвра­щением.

«Итак, – подумал он, – она типичная пред­ставительница этих упрямых южан. Возможно, отец убедил ее, что все, живущие севернее Кен­тукки, – враги».

– Примите мои извинения, – с легкой иро­нией заметил он. – Я совсем не желаю оскорблять ваш любимый штат. Я даже никогда не был там. Но побывал однажды летом во Флориде. Это было невыносимо, – усмехнулся он. – По край­ней мере, для северянина. Возможно, проведя лето в Коннектикуте, вы поймете, что я имею в виду. В любом случае, уверен, моя мать сделает все, чтобы ваше пребывание здесь было приятным и интересным. Ваш отец тоже пробудет здесь лето?

– В это время года у отца очень много забот на плантации. Он не смог остаться с нами и вернулся в Луизиану. Приедет за мной в сентяб­ре, – девушка сделала многозначительную паузу и затем добавила: – Отец владеет одной из самых крупных плантаций Луизианы. Он не имеет воз­можности отлучаться надолго. Бреннен-Мэнор требует постоянного внимания. Там работают сот­ни негров.

Ли недовольно нахмурился.

«Напыщенный ребенок, – подумал он. – Го­ворит таким тоном, будто ее отец – самый важ­ный человек в мире. И они имеют рабов!» Боже мой, как он ненавидит рабство! Он был уверен, что эта самоуверенная девушка даже не задумы­вается о сущности рабства. Необходимо серьезно поговорить с ней и с ее отцом.

– Я познакомилась с отцом Одри в опере Нью-Йорка позапрошлой зимой, – торопливо объяснила Энни и строго взглянула на Ли, словно хотела предупредить, чтобы он не спорил с девуш­кой. – Мистер Бреннен приезжал в Нью-Йорк по делу. Он не только фермер, но и маклер, торгует хлопком. Он привез тогда Одри, чтобы развлечь и показать мир. А кроме того, он очень скучает без нее, когда уезжает из дома надолго.

Девушка заставила себя улыбнуться. Пони­мает ли эта женщина, как тоскует Одри по дому? Ей совершенно не понравился Нью-Йорк. Холод, грязь, слякоть вызывали отвращение. После Нью-Йорка Бреннен-Мэнор казался пре­красным раем.

Энни подошла к девушке, ласково обняла ее.

– Мистер Бреннен хотел, чтобы Одри увидела настоящую оперу, потому что у нее прекрасный голос. Она очень любит петь, – продолжала Энни Джеффриз. – Когда он узнал, что актриса, испол­нявшая главную роль, репетировала у меня, то поинтересовался, не может ли его дочь позани­маться у меня в течение лета, считая, что ей были бы полезны уроки. У Одри прекрасный голос и большие возможности.

– Я уже слышал, – согласился Ли. – Очень красивый голос.

– Спасибо, мистер Джеффриз! – поблагодари­ла Одри.

– Одри тогда было только пятнадцать лет, – продолжала рассказывать Энни. – Мистер Брен­нен решил подождать, когда она станет немного постарше, чтобы легче было переносить разлуку с домом. Он не захотел посылать ее учиться зи­мой, так как Одри ненавидит наши холодные зимы. Но летом не смог остаться с ней, ведь это самое горячее время на плантации. Он послал с ней брата, а также личную… служанку.

Энни как-то неуверенно и робко произнесла слово «служанка». Неужели девушка привезла с собой рабыню? По смущенному выражению лица матери Ли понял, что так и есть. Энни хорошо знала о нетерпимом отношении ее мужа и сыновей к рабству. Они считали рабство позором для стра­ны, считали, что с ним необходимо покончить раз и навсегда, ведь Америка провозгласила свободу личности. Однако все еще смирялась с существу­ющей несправедливостью. Ли Джеффриз лично помогал другу семьи, губернатору Нью-Йорка, разрабатывать законопроект, призванный покон­чить с рабством.

– Боюсь, бедняжка Одри очень скучает по дому, – Энни Джеффриз была мягкосердечной и доброй к людям, независимо от их образа жизни. Особенно к тем, кто тянулся к ней, как к талан­тливому музыканту.

«Музыка выше всяких предрассудков и нена­висти, – сказала она однажды сыну. – Музыка может объединить всех, независимо от образа жизни».

– Мэпл-Шедоуз почти такое же красивое поместье, как и Бреннен-Мэнор, – сказала Одри.

Почти? Молодой человек не понял, то ли де­вушка сказала это из вежливости, то ли хотела оскорбить его. Возможно, оскорбить. Ему час­тенько приходилось работать с южанами – биз­несменами и аристократами. Они были высоко­мерными, напыщенными людьми и считали свой Юг самым лучшим местом в мире.

– Мне нисколько не понравилась зима в Нью-Йорке, – сказала Одри. – Я не приспособлена к такому суровому климату. Мой отец все время беспокоился, чтобы я не заболела. Когда нахо­дишься так далеко от дома… – девушка замол­чала, в глазах заблестели слезы. Энни ласково прижала ее к себе.