Розанна Битнер - Дыхание страсти

Восемнадцатилетняя Нина Хуарес всегда испытывала чувство воинственного воодушевления, оставляя свою родную Мексику и пересекая границу Техаса. По ее мнению, впрочем, она вовсе и не покидала Мексику, так как Техас по праву принадлежал ее народу, а не тем захватчикам и убийцам-американцам, которые отобрали эту землю у мексиканцев. И она вовсе не стыдилась того, чем занимались они с братом, чтобы не умереть с голоду. Так они мстили жадным гринго [1], ограбившим ее народ. Теперь же вместе с братом они угоняли лошадей и забирали все, что представляло какую-то ценность, на ранчо белых поселенцев.

— Вперед! — Девушка пришпорила замедлившего ход коня и хлестнула красивое животное плеткой по крупу. — Пошевеливайся, красавчик!

Нина улыбнулась, гордясь собой. Когда она и ее брат впервые занялись лошадьми, то просто отлавливали диких мустангов, но вскоре Эмилио, который был на четыре года старше сестры, решил, что гораздо выгоднее воровать из загонов уже объезженных коней. Не представляло большой трудности их найти, так как в последнее время в Техасе появилось много поселений, и множество людей занималось отловом мустангов в отдаленных краях, там, где команчи и апачи [2]еще представляли значительную опасность.

Эмилио нашел надежного покупателя, у которого имелись связи по всему Западу. Он называл себя Эрнандесом. Этот человек покупал у них любых лошадей и не задавал никаких вопросов. Эрнандес хорошо платил и перепродавал лошадей покупателям, чьи имена никогда не назывались. Одно время Нина боялась, что они творят не богоугодные дела, однако Эмилио убедил ее в обратном.

— Мы ведь забираем у этих людей то, что они украли у нас, — убеждал он сестру. — Эти люди убили нашу мать и нашего отца. В том, что мы делаем, нет ничего дурного. Американцы отобрали у нас все и оставили круглыми сиротами, без гроша в кармане. Чтобы выжить, нам надо заниматься тем, чем мы занимаемся. Обкрадывая гринго, мы не совершаем ничего плохого.

Сестре казалось, что в словах брата есть смысл: как и Эмилио, Нина ненавидела гринго. Она никогда не забудет тот день, когда техасцы напали на ранчо ее родителей. Бандиты называли себя солдатами, но были одеты в сильно потрепанную странную форму. Сначала они застрелили отца и, прежде чем убить, изнасиловали мать на глазах у Нины. Они вытоптали все, что росло на полях ранчо, сожгли все постройки и угнали с собой весь скот. У детей не осталось ничего, кроме воспоминаний об этом ужасном дне. Нине тогда было всего девять лет, а брату — тринадцать. Они похоронили родителей и с тех пор стали полагаться уже только на себя самих.

Сердце Эмилио горело жаждой мести, и он угонял лошадей у гринго, чтобы хоть как-то отплатить обидчикам. Брат и сестра добились больших успехов в своем ремесле, и Нина радовалась, слыша смех Эмилио всякий раз после удачной кражи. Он так страдал из-за гибели родителей и так сильно ненавидел убийц, что ей доставляло большое удовольствие видеть брата счастливым, пусть даже это было и незаконное счастье.

Нина знала, что Эмилио чувствует себя обязанным заботиться о ней. После очередной продажи лошадей Эрнандесу он всегда делал сестре подарки, надеясь, что радость, которую они ей доставляли, поможет Нине хоть на время забыть ужас случившегося с ними несчастья. Она смотрела на Эмилио, скакавшего ей навстречу, гордясь тем, что он такой красивый. Заметно было, что брат очень возбужден после удачной кражи.

— К утру мы должны быть у Эрнандеса, — обратился он к сестре. — Потом отдохнем. У тебя все в порядке?

— Я могу проводить в седле столько же времени, сколько и ты, брат.

Эмилио рассмеялся.

— Да, я знаю. Не нужно было и спрашивать. Но будь поосторожней. Скакать в темноте опасно, хотя сегодня ночь должна быть лунной. Мы проскачем уже много миль, прежде чем владелец этого ранчо обнаружит пропажу. Мы сделали все так тихо, что эти гринго, должно быть, проспали это событие! Если даже они и нападут на наш след, то смогут добраться только до тех мест, где нас встречает Эрнандес, а мы к этому времени будем уже далеко. У нас появятся деньги, которые мы заработаем с помощью гринго! Мы обязаны им этим. — Он опять засмеялся и поскакал прочь, чтобы заехать в тыл неспешно бегущим лошадкам.

Нина улыбнулась, пытаясь побороть грусть, которая порой овладевала ею, и это обычно случалось в самые неподходящие моменты. Она любила брата и, как правило, не сожалела о содеянном, однако в последнее время она слышала внутренний голос, который укорял и заставлял думать о таких вещах, которые никогда раньше не приходили ей в голову. Она как бы стала раздваиваться: одна ее половина стремилась быть вместе с Эмилио, подвергаясь опасностям и наслаждаясь приключениями, а другая хотела сидеть у очага и нянчить ребенка. Нина не могла бы сказать с полной определенностью, когда подобные мысли стали преследовать ее. Казалось, что в ней просыпается женщина.