Дайна Джеффрис - Дочь торговца шелком

– Идем, – сказал Марк. – Думаю, нам не помешает выпить.

Он помог ей переступить через выбоины на дороге и повел к бульвару Анри-Ривьер, проходя в тени тамариндов. Ближе к отелю Марк замедлил шаг:

– Вы в порядке?

– Слегка переволновалась.

Николь остановилась и внимательно посмотрела на Марка. На нем была клетчатая рубашка мягких оттенков и льняные брюки, а лицо выбрито так же гладко, как у любого американца. В повседневной одежде Марк выглядел не хуже, чем в парадном костюме, а может, даже лучше, промелькнуло в голове Николь. Она глянула на противоположную сторону улицы – на резиденцию верховного комиссара Франции, надеясь, что отца сейчас там нет. Наконец они прошли внутрь, минуя огромные стеклянные двери отеля «Метрополь».

Марк провел рукой по волосам, убирая их с лица, потом указал на чайные столики:

– Чай или что покрепче?

Николь улыбнулась и кивнула на французские окна в глубине отеля.

Марк посмотрел на просторную галерею, окруженную садами.

– Давайте чай и в теньке, – сказала Николь.

На веранде репетировал музыкальный ансамбль, который исполнял старомодную танцевальную музыку с вкраплениями песен Нэта Кинга Коула.

Когда они вышли на веранду, Марк выдвинул для Николь стул, и она уловила горьковато-сладкую нотку аниса и лимона от его теплого дыхания.

Они устроились за столиком рядом с троицей французских офицеров; один засмеялся, поднял сигару и махнул рукой в направлении Николь. Она вдохнула заструившийся к ней дым и улыбнулась.

– И как вам в Ханое? – спросила она у Марка. – Нравится?

– Прекрасное место для торговли шелком.

– Значит, этим вы занимаетесь?

– Точно. Моя главная задача – найти шелк.

– У нас чудесный шелк, но я бы хотела съездить в Китай и в Индию. Вы там бывали?

Пока они пили чай, Николь из-под густой челки разглядывала Марка. Черты его лица не были такими уж идеальными. При первом взгляде он казался красавцем, и только в профиль становились заметнее его заостренный подбородок и прямой нос. Когда Марк улыбался, вокруг глаз собирались мелкие морщинки.

Он словно о чем-то задумался, осматривая веранду. Николь подмечала в людях такие детали. Отчаянно желая походить на француженку, как ее сестра, она обращала внимание и на наклон головы, и на непринужденную манеру держаться, хотя у нее самой это плохо получалось. Настоящие французы излучали абсолютную уверенность в себе.

Взгляд Марка остановился на Николь. Под его глазами пролегли тени, накинув ему несколько лет. Перед ней не мальчик, а мужчина, вдруг подумала она, и первый, кто ей так понравился.

– Расскажите о себе, – попросил Марк.

– Раньше мы жили возле реки в Хюэ́ и приезжали в Ханой только на Рождество. Пять лет назад мы переехали сюда. Вам очень повезло. У меня две мечты – повидать мир и закупать шелк. – Она покачала головой и засмеялась. – Я не хочу оставаться в Ханое навсегда.

В этот момент к ним подошел мужчина с сигаретой во рту. Он что-то сказал на незнакомом Николь языке, однако Марк понял его. Достал зажигалку, щелкнул ею и прикурил сигарету, прежде чем ответить. Последовал поток речи, похожей на русскую. Марк вел разговор, сохраняя спокойствие, а его собеседник что-то яро доказывал – по крайней мере, говорил он на повышенных тонах. Спустя пару минут мужчина пожал плечами и ушел. Что бы они ни обсуждали, Марк выиграл этот спор.

– Значит, – проговорила Николь, когда мужчина отошел на достаточное расстояние, – вы говорите по-русски? И о чем же шла речь?

– Ничего важного, – ответил Марк и помедлил. – Моя мать была русской. Ее отец преподавал в университете, а когда они с женой погибли во время революции, мать бежала от большевиков в Америку.

– Но ваш отец американец?

– Да. Она вышла за него замуж почти сразу после переезда, и вскоре на свет появился я.

Тоска в голосе Марка удержала Николь от дальнейших расспросов.

– И надолго вы здесь? – спросила она, наматывая на палец локон.

– Сколько потребуется.

К столику подошел официант. Он принес белый заварной чайник с ароматным жасминовым чаем и такие же чашки и блюдца на серебряном подносе. Николь взглянула на руки Марка – вовсе не холеные ладони офисного работника, а крепкие, как у человека, привыкшего к физическому труду.

За столиком повисла тишина. Когда они допили чай, Марк вздохнул, посмотрел на часы и перевел взгляд на Николь. Вокруг его глаз снова собрались морщинки.

– Я был рад увидеться вновь, Николь Дюваль. Вы как глоток свежего воздуха.