Людмила Дюбург - Эспер

– Non, non, – на всякий случай предупредил Николаефф. – Полковнику сейчас не до развлечений. Но ты в бордель все же зайди. Расскажешь, – он вздохнул. Медсестры, конечно, были милы, но все же слишком серьезны. Пьер Николаефф, потомок русских дворян, осевших во Франции, любил шумных и ярких подруг.

– Ладно, перейдем к делу, – продолжил адъютант, перейдя к делу. – Трех раненых захватишь, присмотри за ними. Одного, кажется, твоего знакомого, на Елисейские поля отвезешь – повезло парню! Отель «Карлтон»! Там теперь госпиталь наш. Ее величество императрица Мария Федоровна открыла. Да что я тебе говорю, ты же все это знаешь! Двух других Этьену передашь, он сегодня выезжает. Будет встречать вас в Нуази. Оттуда уже сам с ними отправится, тебе не обязательно ехать. Ты прямиком в Париж направляйся.

– А тех куда? Неужели в Мишле? [17] Мишле – госпиталь, оборудованный на период войны в лицее парижского пригорода Ванв, примерно 10–15 км от Парижа.

– Угадал! Точно! В Мишле. После газа, говорят, хорошо восстанавливают. Красота там сейчас… Зелено… В общем, давай. Сначала – госпитали. Так что…

– Так что maison close [18] Maison close (фр.) – бордель, дом свиданий. отменяется, – с нарочитой важностью закончил Эспер, подыгрывая Пьеру.

– Да уж… Но ты хоть мимо пройди. А то и зайди! Расскажешь! – не унимался тот.

Апрельское взятие Курси в наступлении Нивеля обернулось огромными жестокими потерями, ускорив приближение конца. Военный коллапс грозил парализовать тыловую медицину. Но, надо отдать должное французской скрупулезности: систему мер по оказанию помощи раненым французы продумали до мелочей, причем в кратчайшие сроки. Тыловые и реабилитационные госпитали на берегу моря, вокзалы разного назначения – все было строго расписано, начиная с момента эвакуации до транспортировки в медицинские палаты. Эспер, не раз слышавший критику со стороны русских в адрес французских военных, как генералов, так и солдат, не мог не признать, что в тылу союзники более успешны. Отвага – да, но отвага на грани самопожертвования и уж тем более безрассудства – все же не национальная черта французов. Зато в тылу они доказали, что патриотизм возможен не только на полях сражений.

Выйдя из кабинета, он поймал себя на мысли, что, в отличие от Пьера Николаефф у него не возникло никакого желания идти в бордель. Или почти не возникло. Это даже показалось немного тревожным и, тут же выругавшись, он посмеялся над собой: «Старею…»

В русском госпитале до того памятного дня ему бывать не приходилось. Открытый спустя несколько месяцев после начала войны по инициативе русского благотворительного общества и при содействии августейшей императрицы-матери Марии Федоровны, госпиталь стал еще одним свидетельством благих намерений России в отношении Франции. Как и сто лет назад, русская аристократия волновалась за тех, кто сражался на фронте. Разница заключалась лишь в том, что ранее переживания касались только своих, сейчас же les nobles russes [19] Les nobles russes (фр.) – русские дворяне. , живущие в Париже, посчитали своим долгом помочь раненым французской армии. Сначала госпиталь размещался в Бланкфоре департамента Жиронды, а чуть позднее его перевели в самое сердце Франции – на Елисейские поля, в здание отеля «Карлтон», где они встретились: сержант Эспер Якушев и сестра милосердия Мартина Кастель.

Испанка по матери, француженка по отцу, Мартина не имела в своей богатой родословной ни малейшей примеси русской крови. Смуглая, темноволосая, кареглазая. Импульсивная, земная, воспринимающая радости жизни просто, без философских измышлений, почему и за что дарованы ей эти радости, без поиска и объяснения причин, без ожидания подвоха или беды. Без всего того, что составляло натуру Эспера. Ей и самой было неведомо, чем объяснялся повышенный интерес к России. Возможно, мифы, таинственность далекой холодной страны, а может, и сентиментальные, томные героини русских романов, в которых ей иногда хотелось представить себя. Год назад, на параде в честь Дня Бастилии, она впервые увидела русских солдат.

– Мартина! Скорее! Бежим женихов выбирать! – смеясь, позвала Сесиль, подруга, тоже медсестра.

Девушки переоделись и, захватив букетики цветов, спустились вниз, расталкивая толпу зрителей.

– Ах! Какие парни! Нам бы таких! Тебе какие больше нравятся? Эй! Ребята! Посмотрите на нас! – Сесиль, забыв о приличиях, приветствовала колонны солдат, шагающих в сторону Триумфальной арки.