Мариша Кель - Восточный плен. Князь

– Ты только сделаешь вид, – поспешила развеять опасения Влада женщина. – Никто, кроме Кизляра и меня, не будет об этом знать. Ты сойдешь в гареме за своего… – Будто это было проще простого, так легко рассуждала черкешенка. – Тебя приставят к моей дочери… Разумеется, прежде ты должен будешь завоевать доверие Абдул-Азиса. А когда настанет время, я устрою все так, что ты сможешь забрать Гвашемаш оттуда.

Вместе вы сможете быстро и безопасно покинуть дворец Топкапы и Стамбул.

– Всего-то?! – едко заметил Влад. – Твой муж примет меня с распростертыми объятиями и как почетного гостя введет меня в свою святая святых?! Даже я знаю, – вдруг нервно рассмеявшись, заметил он, – что до тех пор, пока мужчина остается мужчиной в полном смысле этого слова, его на пушечный выстрел не подпустят к стенам гарема.

– Ты, безусловно, прав, – согласилась Сетеней. – Но об этом не беспокойся, Кизляр самолично проведет оскопление.

Влад вскинул брови.

– Точнее, лжеоскопление, – тут же исправилась черкешенка. – Все будет устроено так, будто тебя сделали евнухом по всем правилам, прям во дворце.

Влад с совершеннейшей серьезностью уставился на евнуха:

– Ему можно доверять?

Даже не взглянув в сторону своего охранника, Сетеней произнесла по-турецки:

– Открой лицо, Кизляр.

Евнух в ту же минуту покорно откинул с лица темную ткань.

То, что увидел Влад, заставило его поежиться, и весь сытный обед, тотчас же запросился наружу.

Лицо темнокожего мужчины походило на один сплошной шрам. Не было видно ни губ, ни носа, точно все сравняла то ли страшная болезнь, то ли беспощадное пламя.

– Бог мой, – выдохнул Влад. – Это кто его так?

– Когда мы с твоим другом пытались бежать с судна Омира-паши, Кизляр помогал нам. Вот так он был наказан. Некоторым удалось избежать подобного наказания. Твой друг прыгнул за борт, вслед за моей сестрой…

Влад тотчас же припомнил историю, что рассказывал о своих скитаниях Щербатский.

Долгое время ему не давала покоя девушка, младшая сестра Сетеней, что сгинула в пучине морских волн. Щербатский так и не смог простить себе ее смерть.

Влад еще раз бросил беглый взгляд на обезображенное лицо евнуха.

«Хорошо, что Щербатский прыгнул за борт», – пронеслось в его голове.

– Как ты можешь убедиться, – надменно произнесла женщина, – мои друзья мне верны, в отличие от твоих.

– А если я откажусь?

Сетеней посмотрела собеседнику прямо в глаза:

– Тогда моя заинтересованность в тебе пропадет, из тебя сделают настоящего кастрата и перепродадут, возможно, в каменоломню – это будет в лучшем случае.

На лице Влада дернулся лишь один мускул, он не позволил всему гневу, бушевавшему в нем, взять верх. Вместо этого мужчина громко и отчаянно рассмеялся.

– Я тебе предлагаю не просто спасти мою дочь, но и спасти доброе имя своего друга. – Как Влад и подозревал, это было последним аргументом, который Сетеней позволила себе сказать в качестве уговоров.

Он молча уставился тяжелым взглядом на черкешенку.

– Я согласен, – просто вымолвил он после длительного молчания.

Лицо Сетеней засияло в улыбке:

– Чудесно! Лишь по окончании этой недели вы с Кизляром последуете за мной в Константинополь. А до этого ты будешь слушать и выполнять все наставления Кизляр-аги. Он расскажет тебе, что означает быть евнухом… Но главное, ты выучишь язык немых – это важно! В стенах сераля мы будем общаться только так, ибо во дворце Топкапы и у стен есть уши.

Она повернулась к евнуху и далее продолжила на турецком:

– Каждую ночь приводи к нему женщину, чтобы он удовлетворил свои мужские потребности.

Кизляр кивнул в знак согласия.

Сетеней обратилась к невольнику:

– Я сказала Кизляру, чтобы он…

– Я слышал, что вы сказали, – перебил ее Влад.

– Ты знаешь язык. Это хорошо, – на самом деле так не думая, произнесла Сетеней. Хотя, скорее, это был большой плюс в их общем деле.

Женщина взглянула на Влада. Он дерзко, не сводя глаз с её лица, улыбался ей. Небольшая толика сомнения все же терзала ей душу. «А что, если он предаст меня?» Но у обеспокоенной матери не было иного выбора, как безоговорочно довериться этому человеку.

Сетеней наклонилась так, чтобы мужчина мог почувствовать ее горячее дыхание на своих губах:

– Если ты предашь меня, Влад Ольденбургский, – предупредила она, – ты перестанешь быть настоящим мужчиной во всех смыслах этого слова.

Улыбка пленника стала еще шире.

– Я не посмею, – вымолвил он в ответ.