Элизабет Чедвик - Осенний трон

Они скакали всю ночь с одним коротким привалом – напоить лошадей, перекусить самим и размять ноги. Лагерь не разбивали, и воины просто расселись на траве, чтобы съесть паек. Когда снова тронулись в путь, Ричарду пришлось привязать себя к седлу, чтобы не свалиться – не во сне, ведь на быстрой рыси трясло так, что не заснешь, а из-за того, что ему могло попросту не хватить сил удержаться на лошади.

В серых сумерках, предвещающих скорый рассвет, они оказались в двух милях от Мирбо. Солдаты остановились, чтобы проверить доспехи и оружие, закрепить шлемы, подтянуть ремни щитов и ножен. У Ричарда во рту пересохло, и он потянулся за кожаной бутылью, притороченной к седлу. Желудок сводило от изнеможения, к которому примешивались тревога и возбуждение.

– Ты отлично справился. – К нему подскакал отец в кольчужной рубахе, чтобы по-мужски обменяться парой слов. – Горжусь тобой.

– Благодарю, сир, но таков был мой долг. – От похвалы его лицо вспыхнуло жарким румянцем, и он даже постарался сесть чуть прямее.

– Многие знают свой долг, но не все исполняют его, – бросил отец, отъезжая.

Тем временем вернулся разведчик, посланный к замку. Его конь еще не остановился, а он уже соскочил на землю, чтобы доложить королю о том, что узнал.

– Сир, город взят и наполовину сожжен. Ворота выбиты, и пока никто не заделал пролом. Все подступы к врагу открыты – никто не знает о том, что мы здесь. – Он в ухмылке растянул рот с дырками от выбитых зубов. – Они там сейчас завтракают вокруг костров – жарят голубей с ближайшей голубятни, если я правильно понял.

Иоанн ответил разведчику столь же широкой волчьей ухмылкой, швырнул ему монету и развернул коня:

– Невежливо будет, если мы не разделим с ними завтрак. Я страшно голоден и уверен, что смогу уговорить возлюбленного племянничка найти для нас местечко за его столом.

Ближе к утру Алиенора покинула кровать, чтобы сходить в нужник. Справив дело, она подошла к окну, где всю ночь нес караул один из рыцарей. Небо уже серело в преддверии рассвета, но солнце еще не выглянуло из-за горизонта. От костров в лагере осаждающего войска поднимались спирали дыма, и в окно неслись их уверенные, бодрые возгласы вместе с запахом жареного мяса.

– Все было спокойно минувшей ночью после того удара камнем, госпожа, – сообщил рыцарь, которого звали Гийом из Пуатье. – Но как только рассветет, они начнут штурм.

– Пускай. Мы достаточно сильны и сможем отбить их один раз или даже два. Сначала они будут искать наши уязвимые места, чтобы ударить именно туда и ослабить нашу решимость.

Гийом скупо улыбнулся:

– Госпожа, вы хорошо разбираетесь в осадной науке.

– Как не разбираться, если и муж, и сыновья постоянно или говорят о войне, или воюют. – Какая ирония, что величайший из них погиб как раз во время осады замка чуть большего, чем Мирбо.

На востоке загорелась тонкая полоска света, словно приоткрылась шкатулка, полная сияющих сокровищ. Алиенора старалась не думать о том, что, возможно, это последний восход, который суждено ей увидеть. У многих рыцарей, склонившихся сейчас перед священником на исповеди, в голове те же мысли. Только бы не оказалось, что она посылает их на смерть!

Вдруг в лагере раздался резкий вопль, потом еще один, и вот уже тревожные крики полетели из конца в конец. Люди от костров бросились за оружием, но откуда ни возьмись в крепости появились всадники в полных доспехах и стали сметать шатры, топтать костры, сеять хаос и разрушение.

– Dex ai le Roi! Dex ai le Roi!

Это же боевой клич короля, его ни с чем не спутаешь! Хотя глаза Алиеноры с возрастом видели все хуже, она сумела различить яркий красно-золотой штандарт Иоанна, которым размахивал знаменосец.

Рядом с ней встала Рихенза – со спутанными волосами и сонными глазами, но уже испуганная:

– Что случилось? Нас атакуют?

– Они пришли! – воскликнула Алиенора. – Ричард добрался до Иоанна, слава Богу! – Она то ли смеялась, то ли пыталась отдышаться. – Я же говорила, что они придут! Мы спасены! Я старалась выиграть время, и теперь перевес на нашей стороне!

Войска Иоанна ворвались в город через проломленные ворота и галопом промчались по опустевшим, обгорелым улицам к главной башне замка, в самую гущу людей Артура. Ричард успел заметить своего кузена в рубашке и брэ, ошеломленного, с жареным голубем в руке, с которого капал жир прямо на землю. Два рыцаря схватили его, выбили еду и заломили руки за спину. Он орал, пинался и сопротивлялся до тех пор, пока один из рыцарей не стукнул его могучим кулаком в висок. Артур, без чувств, обвис между ними.